Поющие в терновнике
Фильм Роя Андерссона "Песни со второго этажа" снимался без малого четыре года, без сценария и съемочного графика. Андерссон работал только с непрофессиональными актерами и получил в 53-х Каннах специальный приз жюри, а у себя на родине - пять лычек Шведской киноакадемии "Золотой жук": "лучший фильм", "лучший режиссер", "лучший сценарий", "лучший оператор", "лучший звук". И ведь было за что. В 1969 г. режиссер Рой Андерссон получил в Берлине Гран-при за фильм "Шведская история любви" и был признан гением, на правах которого снял еще одну полнометражку, несколько фильмов покороче и энное количество рекламных роликов. В 2000 г. появились "Песни со второго этажа". "Проект 35" привез его в Москву.
Фильм этот - несколько дюжин сцен, разделенных секундами черного экрана, мало связанных между собой и посвященных безупречно унизительным для человека процедурам и ситуациям - от защемленных невзначай пальцев до понятного старческого безумия. Каждому игроку достается свой терновый венчик: кто спалит собственный магазин страховки ради, кого определят в сумасшедший дом за стихи, кому фокусник распилит кожу на животе, кого выгонят с работы и прокатят брюхом по казенному полу, кем останется недовольна женщина по имени Сусанна, кого просто так отделают на улице. Унылая череда человеческих падений, обусловленных не фамильной предрасположенностью, как у Гринуэя в веселые стародавние времена, но самим пребыванием в миру в его минуты роковые. Постепенно, под ровную музыку Бенни Андерсона из "Аббы", вступает в свои законные права шведский Апокалипсис, полная и окончательная Полтава: движутся правительственные здания, голосят вагоны метро, мертвые еврейские мальчики с петлей на шее и ломаной русской речью проникают в мир живых. На улицах - сень Средневековья в виде толп самобичевателей. Каждый эпизод снимается с фиксированной точки, одним планом, без склеек. И это - взгляд не камеры уже (всегда льстящей зрителю, вечно преувеличивающей возможности человеческого ока, вечно вьющейся, угодливо подставляющейся, разукрашивающей), но словно бы самого человека. Представьте: люди, высунувшись из окон какого-нибудь этажа (хотя бы и второго), неподвижно разглядывают и слушают ползущую по улице похоронную процессию - примерно таковы отношения между вами и происходящим на экране. Вы смотрите в одну точку, и эта точка всякий раз дарит вам боль, скандал, судорогу. Устраивайтесь понеудобнее, дорогие мальчики и девочки. Ласковое и привычное сравнение всякого кинодейства с ожившими картинками не работает: картинки Андерссона мертвы и недвижны, они суть клетки для вещей и организмов, их населяющих. Голые тела-марионетки вольны тереться друг о дружку сколько влезет, но рамку кадра они не покинут. "Песни со второго этажа" - кукольный театр жестокости: блюющие старцы, девушки, что не в силах подняться с пола, дряхлые обнаженные жены. В довершение всего Андерссон выстраивает свет так, будто в мире осталось только утро туманное, утро седое либо брат его - вечер трудного-претрудного дня.
Рой Андерссон вообще - это своего рода Эммануил Cведенборг земного мира. Только Андерссон, в пику Сведенборгу, ищет аналог реальности не в небесных сферах, но в самой же реальности, за четыре года изнурительных съемок обработанной до неузнаваемости. Режиссер сравнивает себя с немецкими художниками-экспрессионистами и их "преувеличенной простотой". Эта самая преувеличенная простота и есть лучшая характеристика его метода. Эмоциональный фон фильма создает жалостливое стихотворение-заклинание перуанского поэта Сезаро Вальехо "Спотыкаясь среди звезд" - строчки из него то и дело звучат: "Да будут возлюблены бедные-бедные уши, да будет возлюблен идущий, стоящий, сидящий, и прохожий да будет возлюблен со своею женой" и т. д. В связи с этим "Песни" можно было бы признать успешной притчеобразной вариацией на тему "Зачем вы меня обижаете? " (условно главный герой в фильме стонет: "Я же хотел только, чтоб все было хорошо! "), если бы не несколько массовок, во время которых творящееся на экране начинает напоминать римейк "Ночи живых мертвецов" в исполнении, допустим, Бергмана. К примеру, сцена безликой, верещащей людской толпы, тянущей к таможенным турникетам тележки с багажом, напоена таким беспрецедентным безумием, пришла из таких марианских впадин подсознания, что странно даже и мечтать о сочувствии к себе как к представителю человеческой расы. Какое там "да будут возлюблены"! Оставь надежду навсегда.