День Учителя

На только что завершившемся кинофестивале "Окно в Европу" в Выборге "Прогулка" Алексея Учителя получила сразу три награды: в номинациях "фильм", "режиссура" и "женская роль" (Ирина Пегова). На днях Учитель приступает к съемкам новой картины - "Космос как предчувствие" по сценарию Александра Миндадзе с Евгением Мироновым, Ириной Пеговой и Еленой Лядовой в главных ролях.

- Как-то вы обмолвились, что черпаете свои сюжеты в истории, так как современная драма вас, дескать, совершенно не интересует. Скажите, и как же вас Дуня Смирнова уговорила на "Прогулку"?

- Мы с Дуней давно хотели придумать некую современную историю, но все как-то не получалось. И вот в прошлом году, когда мы сидели и болтали о разных проблемах, Дуня сказала одну фразу: "Идут двое или трое полтора часа, не останавливаясь". И больше ничего. Но меня почему-то это захватило. Дальше - больше. Мы поняли, что эту историю можно снять только летом 2002 г. и она должна была происходить только в Петербурге, в том самом Петербурге, внешний облик которого не повторится, наверное, еще 100 лет: в сетках, в лесах и так далее. И я вдруг понял, что это, наоборот, уникальный шанс. Поэтому я включил все механизмы, чтобы попытаться за два с половиной месяца - от написания сценария до первого съемочного дня - разрешить все вопросы, включая и переговоры с Министерством культуры по вопросам финансирования. И вот все случилось, что в нашем кино бывает очень редко.

Уникальность нашей истории (если ее, конечно, можно назвать уникальной) состоит в предельной простоте. Идет девушка по Невскому, с ней знакомится молодой человек, звонит своему другу, они встречаются, гуляют втроем, и возникает все то, что диктует почти любая классическая драма; разница в том только, что гамму страстей наши герои проживают на протяжении всего лишь полутора часов реального времени. В чем суть нашего сценария? Вот камера спотыкалась спотыкалась, могла наткнуться абсолютно на любого человека с его историей, исключительной и интересной, но наткнулась на эту троицу. Однако недаром в финале мы этих троих бросаем, камера перескакивает, натыкается на других, у которых тоже своя история, и тоже в чем-то необыкновенная. Ведь таких историй миллион!

- Рабочее название картины было "Петербург on-line". Этот формат как-то повлиял на процесс съемок?

- Да, эта картина по форме для меня действительно необычна. И во многом экспериментальна. Понимаете, для реализации идеи прогулки трех молодых людей был необходим, конечно же, какой-то нестандартный подход. И я считаю, что вместе с классиком операторского искусства Юрием Клименко, который работал и с Параджановым, и с Данелией, и с Кирой Муратовой, нам удалось многое. Надо сказать, что Юра - очень редкий и тонкий человек, безусловный знаток живописи и литературы. Когда я ему рассказал об идее, сказал, что нам нужно как-то попробовать голову перевернуть, он ответил: "Нет", но прочитал сценарий и согласился. Наша картина делится как бы на три части: на пролог и эпилог, снятые традиционно, на пленке, со всеми положенными атрибутами, и на саму прогулку, снятую камерой, которая все время идет рядом - легкая, подвижная, но, если говорить в киноведческих терминах, она не "Догма". Хотя по ощущениям наша камера, может быть, к ней и близка, но по технологии ничуть на нее не похожа. Прогулка по Невскому, которая начинается у Фонтанки и заканчивается у Дома книги, длится у нас 22 минуты. Представляете, если бы я снимал этот кадр традиционным путем - с тележкой, с рельсами. Ну это было бы просто невозможно. Однако с помощью нашей камеры, конечно, при колоссальной организации мы такую возможность получили. Организация была очень сложной: представляете, идут живые люди, которые, кстати, почти не обращали внимания на камеру, на всем протяжении кадра рассредоточены и эпизодические актеры, и массовка; кроме того, мы зависим от текста, который должен произнестись не где-то, а в очень конкретной точке. ..

Кстати говоря, чем я действительно горжусь, так это тем, что кроме одной роли, которую сыграл Евгений Гришковец, все роли в моей картине исполнили актеры театра "Мастерская Петра Фоменко". И мне очень приятно, что ни от средненьких ролей, ни от ролей малюсеньких никто не отказался. Мне стало абсолютно ясно, что "Мастерская Фоменко" - самый кинематографический театр страны.

- А как вы пришли именно к такому распределению главных ролей?

- Я очень быстро утвердил актеров на мужские роли - Пашу Баршака и Женю Цыганова. Самое трудное было в том, что мы никак не могли выбрать героиню. Понимаете, для меня очень важно, чтобы человеческие характеристики актеров были очень близки характеристикам героев. Я стараюсь придерживаться этого очень твердо, и, мне кажется, определенный результат это дает. А уж если совмещение человека по роли и по жизни помножено на некий талант, результат ощутим вдвойне. На этой картине я впервые объявил, конечно, излишний, но демократизм и сказал ребятам: "Вот вы идете по улице и должны влюбиться: давайте искать героиню вместе". Перепробовали очень многих, вместе обсуждали, но никак не могли найти ту единственно возможную. Они мне звонили не раз, говорили, что, мол, есть тут одна девочка, посмотрите. Была масса и смешных, и курьезных вариантов, в результате я почти утвердил одну актрису, но вдруг мне вспомнилась Ира Пегова, которая была уже отобрана на главную женскую роль в мою следующую картину - "Космос как предчувствие". В 1957 год она и по внешним, и по внутренним характеристикам вписывалась абсолютно, но с годом 2002-м она у меня как-то не соединялась. Одна из наших задач была в том, чтобы подобрать типажи, воспринимаемые всеми: герои - питерские ребята, закончившие институт, не важно, чем занимающиеся, но принадлежащие к "среднему классу"; героиня же, по нашему мнению, должна была быть внешне, возможно, и привычной, но внутренне необычной. Я искал такой энергетический мотор, который сразу бы чем-то завел и которого запросто бы хватило на полтора часа. И больше. Однако, когда я сказал о своем выборе съемочной группе, начался бунт.

- И кто же бунтовал - женщины или мужчины?

- Все. И не потому, что они сомневались в ней как в актрисе, они ее почти не знали, а потому, что им всем казалось, что Ира не соответствовала своей героине внешне. Однако все понимали, что поменять ее уже не удастся, потому что, если я что-то твердо решаю, переубедить меня невозможно. Максимум через неделю после начала съемок все стали подходить ко мне и говорить, как здорово, что мы снимаем именно Иру. Благодаря своей мощнейшей энергетике она абсолютно сочеталась с образом. И увлекала, и завораживала. Так что, возможно, в кинематографе появилось лицо какой-то совершенно новой героини.

Понимаете, кроме всего прочего, для нас было важно попытаться снять кино интернациональное. Ведь наша история могла произойти где угодно: и в Праге, и в Париже, и в Воронеже. .. Но она произошла в Питере, и мы сделали это сознательно. Видите ли, нашу страну за рубежом до сих пор по большому счету не понимают. Причем даже серьезные и кинематографические люди. Есть некий штамп, и все. И дело не только в медведях, зиме, водке и икре. Когда ты показываешь вечно пьяных, полудебилов, всех в грязи (я, разумеется, утрирую, но это близко к истине) , на такую Россию они готовы смотреть, однако, как только ты показываешь что-то другое, они сразу же принимают это в штыки. Они не хотят видеть историю даже очень светлую и красивую. Я сталкивался с таким восприятием очень часто, когда ездил со своими предыдущими картинами по разным фестивалям. С этим надо бороться, надо биться за то, чтобы кинематографический имидж России начал меняться. Естественно, желательно, чтобы это происходило на высоком художественном уровне. Считаю, сегодня это проблема очень серьезная.

Посмотрите, ведь любое серьезное европейское кино произведено как минимум 3 - 4 странами. Мы же вне. А это сказывается на том, что нас не знают, что во всем мире всерьез известен только Никита Михалков. .. У нас масса проблем. И если мы немедленно не начнем интеграцию в мировое кино, будет плохо.

- И что же, по вашему мнению, для этого нужно? Какой-нибудь указ президента?

- Нет, это все советские времена. Да, государство до сих пор является главным кинопродюсером: 90% российских фильмов финансируется государством. Без того же Министерства культуры никакого кинопроцесса в России не было бы. Но это беда, потому что во всем мире кино - серьезный бизнес, конечно в хорошем смысле слова. У нас же очень мало хорошей драматургии, мало качественных сценариев. А самое "слабое звено" нашего кино - 2 - 3 очень хороших фильма, известных, катающихся по всем фестивалям, очень много плохих и почти ни одного среднего, сделанного на четверку. А в этой "средней прослойке" должно быть картин ну 30 - 40.

- А какие фильмы находятся, по-вашему, в этой "средней прослойке"?

- Например, картина "В движении" Филиппа Янковского. Это фильм не моего вкуса, к нему много вопросов, но он сделан, безусловно, добротно. Или, к примеру, картина "Небо. Самолет. Девушка" Веры Сторожевой. Повторяю, я имею в виду профессионально сделанный, такой ремесленнический продукт. Его у нас практически нет, и это тоже беда.

- Почему его нет?

- Во-первых, мало кто работает из старшего поколения режиссеров. К нынешним условиям многие просто-напросто не смогли приспособиться. Молодое же поколение - я снова немного утрирую - работает либо в "плюсе", либо в "минусе". В среднем звене молодых маловато.

- А какая картина, по-вашему, снята на пятерку?

- Скажем, "Кукушка" Александра Рогожкина. Считаю, это лучшая картина прошлого года абсолютно по всем характеристикам.

- Но Рогожкин уже стал принадлежать тоже к старшему поколению, которое к новому времени большей частью, как вы выразились, приспособиться не смогло. Кстати говоря, а в вас режиссер с продюсером сочетаются гармонично?

- От продюсерской деятельности я готов отказаться хоть сию секунду, но я вынужден пока ею заниматься. В противном случае я бы просто не смог снимать то кино, которое я хочу снимать. Во власть к другому продюсеру не пойду - не люблю, когда мною кто-то руководит. В этом смысле я полностью поддерживаю точку зрения, что кино должно быть продюсерским. Однако прошу заметить: продюсер - не тот человек, который достает деньги. Кто получает "Оскара" за лучший фильм? Продюсер. Продюсер - тот человек, который придумывает кино, затем заказывает сценарий, нанимает режиссера и т. д. Чтобы снять фильм, продюсер обязан приложить все усилия - как творческие, так и экономические. Я за такое кино. В том числе и в России. Знаете, сейчас с "Прогулкой" произошел такой случай: вдруг оказалось, что никакими правами на прокат мы не владеем. Я очень сильно по этому поводу ругался, но, увы, таковы правила игры: фильм полностью профинансирован государством, и государство же будет заниматься его прокатом. Дай бог, посмотрим, что из этого выйдет. ..

- Вот-вот начинаются съемки следующей картины. ..

- Да. Сценарий "Предчувствие космоса" написал Александр Миндадзе; он предложил мне его прочитать на "Кинотавре", когда мы представляли фильм "Дневник его жены". Я прочел и сразу увлекся. Опять же поворот для меня необычный - с этим сценаристом, безусловно талантливым, доказавшим это всеми своими работами, я на съемочной площадке еще не встречался. Сценарий и очень интересный, и очень сложный. По режиссуре. Никогда у меня еще такого не было, потому, каков будет результат, ну совершенно не известно. Еще я параллельно работаю над воплощением истории, которую написал Александр Рогожкин. ..

- Знаю-знаю. И разрешите в связи с повестью "Дом Черчилля" такой вопрос. Известно, что против ее экранизации очень активно выступают ветераны северных конвоев, считающие, что повесть полностью выдумана. ..

- Понимаете, существует оригинальный замысел. Меня совершенно не интересует, сколько в нем вымысла, а сколько правды. И в Интернете, и в прессе все упирают на то, что повесть-де про публичный дом. Но фильм-то мы собираемся снимать не об этом! Я встречался с этими ветеранами и спрашивал у них, есть ли проститутки в портовых городах. "Есть, - отвечали они, - сами когда-то. .. но публичного дома во время войны не было". То есть их волнует не суть, а форма: как советская власть могла организовать публичный дом.

- Они что, в это не верят искренне? Или же не хотят верить?

- Ну, во-первых, они многого могли и не знать. Во-вторых, очень мало осталось ветеранов, которые тогда воевали в тех самых местах. Очень мало. В основном протестуют люди, которые не воевали. В-третьих, то, что в мурманской гостинице действительно проживали английские и американские офицеры, а внизу был ресторан, где они проводили время, свободно знакомились и запросто могли привести к себе в номер, ветераны почему-то признать не хотят. Что, их вывеска волнует? А то, что это человеческая история, абсолютно не искажающая суть и ничуть не унижающая нашего достоинства, а наоборот, они почему-то этого не воспринимают. Понимаете, мы хотим сделать фильм о том, как человек может преодолеть трудности немыслимые, ну и, конечно, о вечных ценностях. Кстати говоря, есть похожий пример - американский фильм "К-19". Были протесты, приезжал режиссер, переписывался сценарий. И вот я был на премьере, которая пафосно проходила в Мариинском театре. Там присутствовало много ветеранов, которые в один голос твердили, что, мол, актеры хорошие, но это все неправда. А на мой взгляд, правда до конца совершенно и не нужна. Другой пример - фильм "Дневник его жены". Да, мы пытались рассказать о некоторых эпизодах из жизни Ивана Алексеевича Бунина, но не до запятой и не до точки - досконально об этом не знает никто. Нас спрашивали, почему же у вас Бунин умирает в поезде, когда как он умер в своей парижской квартире. Ну и что? Это наш авторский взгляд. То же и с "Домом Черчилля". Никто не собирается делать хроникально-документальный отчет с кинематографическим изображением о том, как работали проститутки во время войны. Хотя, думаю, повесть Рогожкина во многом правдива, даже уверен - ведь он по образованию историк. А доказывать это я никому не собираюсь. Знаете, это проект очень тяжелый. В том смысле, что требует обязательной копродукции: в картине должно участвовать очень много иностранных актеров. Два года разрабатывались два варианта сценария - на русском и на английском. С американской стороны над сценарием работал Грегори Маккует, с российской - известный драматург Александр Червинский. Переговоры идут, но очень тяжело. Понимаете, никто не хочет с нами сотрудничать. И не потому, что мы плохие или хорошие, а потому, что у нас нет опыта. А когда нет опыта, все боятся. Американцы говорят так: нам очень нравится ваша история, продайте. .. ведь нам не нужна ни Россия, ни вы как режиссер, ни ваши актеры, мы сделаем все сами. ..

- А если бы вам сказали: хорошо, вся съемочная группа, включая всех актеров, американская, но вы - режиссер. Вы согласились бы?

- Это история почти невероятная, потому что существует закон. Голливуд - такое сборище потрясающих, средних и просто хороших режиссеров со всего мира. Есть итальянцы, поляки, венгры и прочие, но ни одного русского. Почему? Для меня, например, это феномен. Да, почти все из них имеют какие-то очень глубокие русские корни, включая Спилберга, но и только. Ни одного реально действующего русского режиссера, который бы там прижился, нет. Да, Кончаловский несколько лет проработал, но и то вернулся.