Новогодний пляж
Вообще-то Рио – голый город. Остап Бендер, мечтавший о прогулках по набережной в белых штанах, был бы страшно разочарован. В Рио женское население предпочитает ходить в трех треугольниках на нитках, с мужчинами проще –один треугольник. Добро бы еще на пляже, но и в десяти кварталах от него встречаешь пожилую женщину в откровенном купальнике, выбирающую овощи на прилавке. Шорты и сандалии выглядят здесь пиджачной парой, рубашка – смокингом.
Эта вызывающая раздетость определяет образ Рио-де-Жанейро. Уже не удивляет никакое проявление безалаберности: что возьмешь с голого человека? Состояние, при котором нет и не может быть никакой собственности, предполагает беспечность. Гиды предостерегают от воровства, так что туристы ничего и не носят, кроме плавок.
Новый год я встречал в плавках, ничуть не выделяясь из толпы, потому что был еще и в белой рубашке. Это важно: в новогоднюю ночь кариоки (жители Рио) выходят на главный пляж города – Копакабану – в белом и с цветами. Впрочем, цветами побережье украшено еще с раннего вечера. Уже часов в шесть женщины в белом начали выкапывать неглубокие ямки в песке, обставляя их гладиолусами и розами, складывая внутрь цветочного круга подношения богине моря Иеманье: духи, благовония, конфеты, яблоки, бананы. В каждой второй ямке лежала бутылка – кашасы (водки из сахарного тростника), рома, вина, шампанского. И уже тогда эти женщины выходили на кромку берега, шевеля губами, высматривая что-то на горизонте, а потом резким жестом бросали в прибой букеты.
Ближе к вечеру на Копакабану стали собираться толпы. Все в белом, с цветами и бутылками. Женщины (мужчины все это время ведут себя безучастно, лениво беседуя друг с другом) начали зажигать свечи, поставленные в кружок внутри цветочного круга.
И тут грянул фейерверк. По всей восьмикилометровой дуге Копакабаны разом взорвались ракеты. Гора Сахарная Голова стала видна как днем. Легко различались номера припаркованных на набережной машин. Хлопали пробки.
На меня внезапно набросилась большая черная женщина и стала целовать. Я не успел сообразить, чему приписать такой приступ страсти, как меня уже обнимал ее муж, седой мулат. Женщина переключилась на мою жену. Выяснилось, что целуются все со всеми.
Мы налили соседям шампанского, они нас угостили кашасой и широким жестом пригласили в воду, вручив при этом розу. Ряды за рядами шли в океан, не снимая туфель, не подтягивая штанов, не подбирая юбок – кто по колено, а кто и окунаясь с головой. Главное – подальше забросить цветы, чтобы волна не вынесла их обратно: это значило бы, что Иеманья не принимает дара и ничего хорошего в новом году не ждет. Более обстоятельные запускали лодочки, которыми тут же торговали мальчишки: нагруженные подношениями из песочных ямок, они отправлялись вслед за цветами. Большая компания снарядила целое судно метра три длиной, и первая же прибойная волна разбила его вдребезги, выкинув на берег. Толпу потряс страшный горестный вопль.
Правда, в воплях недостатка не было. Возле свечных кругов начались пляски с пением, криками, прыжками, падениями, полуобмороками.
Постепенно все как-то выровнялось, зазвучала музыка, и ритм ее стал всеобщим. Самба! Самая беззаботная, самая расслабляющая музыка в мире, и если правда, что, как встретишь год, так его и проведешь, то все на Копакабану!