Самый заботливый ребенок
День в конце недели выдался напряженный, я с трудом добрела до дома. В такие моменты мне все равно, что делается вокруг, но я знаю: стоит подремать хотя бы час и можно жить дальше.
– Я устала, – объявляю детям. – Мне надо отдохнуть и будет лучше, если вы не станете шуметь, а еще лучше, если вы обо мне позаботитесь. Кто у меня самый заботливый ребенок?
Ничто так не стимулирует процесс, заслоняя при этом результат, как дух соревнования. Стоит сказать детям: «А ну-ка, кто первым добежит до той двери» – и они ринутся наперегонки, не задумываясь о том, что в ту дверь им как раз не надо.
На призыв мгновенно откликнулись обе дочки. Младшая, Алиса, принесла и вручила мне свою любимую «сонную» игрушку – желтую лошадку с большими печальными глазами и косичками на хвосте. Старшая дочь Карина включила приглушенный ночник и задернула шторы.
Младшая вставила в магнитофон кассету с колыбельной, от громовых звуков которой, должно быть, вздрогнули наши соседи. Пришлось срочно вскакивать и показывать, как регулируется звук.
Старшая принесла на подносе чай и печенье и растормошила меня, чтобы услышать, что, когда я сплю, я не ем и не пью.
Младшая сбегала в другую комнату и вернулась со своим пледом. Это, между прочим, особенный, требующий уважительного отношения предмет, о котором не могу не сказать несколько слов. В нем, пушистом и цветном, нашу девочку шесть лет назад принесли из роддома. И хотя с тех пор девочка заметно увеличилась в размерах (чего не скажешь о пледе), вопрос замены его на более подходящий не обсуждается. Плед неизменно сопровождает нас в поездках на отдых и к бабушке. К нему, как к жилетке, Алиса идет плакать в минуты нестерпимой обиды. Днем он служит покрывалом для кроватки, и всем членам семьи категорически запрещено на него садиться, «потому что будет непушистый». Когда он стирается, ребенок сидит рядом с машинкой и следит за процессом, не доверяя бездушной бытовой технике самостоятельное обращение с почтенной вещью. То, что меня укрыли священной материей, – поступок поистине ослепительной дочерней щедрости и жертвенности. Я растрогана и без звука терплю то, что Алиса ползает по мне, сгибая мои руки и ноги, чтобы уместились под маленьким пледом – «он на тебя хороший, просто твои ноги на него большие». Остается надеяться, что она не предложит мне укоротить ноги в угоду любимому пледу.
Старшая дочь садится рядом, чтобы беречь мой покой, гладит меня по голове, приговаривая: «Мамочка моя хорошая…» Младшая пристраивается с другой стороны: «И моя тоже!» – «Она ко мне повернулась!» – «Нет, ко мне!» –
Алиса рывком поворачивает мою голову в свою сторону. Пытаюсь уцепиться за сон отрывками сознания, сквозь дрему доносится: «Ты почему мой браслет из бусинок надела?» – «А ты мой блеск для губ брала в школу!» – «Отдай!» – «Не тяни!» – «Ой…» – Нитка рвется, бусины разлетаются по комнате.
Следующие полчаса я сплю под градом ударов, меня пихают локтями, наступают на волосы, время от времени раздается плач, визг, кто-то ползает под кроватью с фонариком, стукается головой, и от этих «подземных толчков» я вздрагиваю.
Мне наконец-то удалось полностью уместиться под маленьким пледом, и чудо! – несмотря ни на что, он не дает мне окончательно проснуться и дарит драгоценные минуты сна в обнимку с желтой лошадкой с печальными глазами.