Потерянные кадры

В базе данных «Перспективы» около 100 работодателей, готовых брать на работу инвалидов: «Ашан», IKEA, Ситибанк, Альфа-банк и другие, в базе соискателей 2000 человек. В год «Перспектива» трудоустраивает около 300 человек. «Эти цифры отражают реальную ситуацию конкурса на кадровом рынке», – считает Ковалева. Она признает, что без помощи «Перспективы» инвалидам устроиться на работу сложно.

«Человек, окончивший, как я, специальную среднюю школу для незрячих, может претендовать разве что на работу на предприятиях Общества слепых», – рассказывает аспирант РГГУ Евгений Трефилов. Там он и проработал год – собирал детали. Потом поступил в специализированное музыкальное училище для незрячих, окончив его, начал играть на трубе в похоронном оркестре. «Там было гораздо интереснее, хотя люди пили так же много», – смеется Трефилов. Позже Евгений поступил на исторический факультет РГГУ, сейчас заканчивает аспирантуру, пишет диссертацию по русской истории, надеется остаться в университете преподавателем. «Среди моих незрячих знакомых очень не много работающих людей, – признает он. – Это даже не дискриминация, просто люди думают, что слепые ничего не могут и их надо водить за ручку».

Квота не работает

Елена Новикова (лишилась зрения в юности) окончила юридический факультет МГУ и восемь лет проработала консультантом по правовым вопросам в Российской государственной библиотеке для слепых. «За эти годы не улучшились ни условия труда, ни зарплата, – рассказывает Новикова. – Работодатели понимают, что выбор у инвалида небольшой. Мне говорили: «Куда ты денешься?», но я все же решила уйти. В России есть закон о квотировании рабочих мест для инвалидов, предписывающий предприятиям, на которых работает больше 100 человек, брать на работу от 2 до 4% инвалидов. Раньше за несоблюдение этих квот следовали штрафные санкции. В 2004 г. законодательство изменилось, норма квотирования осталась, а санкция за ее неисполнение исчезла. Если работодатель захочет, он возьмет инвалида на работу, если нет – заставить его невозможно». «Система квотирования сейчас неэффективна, – соглашается юрист региональной общественной организации (РОО) «Перспектива» Максим Ларионов. – А вот мотивация к труду у инвалидов выше, чем у любого другого сотрудника». «Инвалиды часто трудятся лучше здоровых коллег», – соглашается директор по персоналу компании «Гришко» Татьяна Артамонова. В «Гришко» работает около 18% инвалидов, все на рабочих позициях.

Работодателю страшно

Новикова ищет работу юриста или контент-менеджера – текст на мониторе доступен ей благодаря программе экранного доступа, синтезирующей буквы в речь: «Я рассылаю резюме, в которых не пишу, что инвалид, но потенциальных работодателей отпугивает последнее место работы». «Если инвалидность видимая и инвалид пытается устроиться на работу самостоятельно, чаще всего ему отказывают. Но не потому, что работодатели плохие люди, а потому, что они боятся ответственности и не понимают, как незрячий или человек в коляске сможет у них работать», – говорит координатор проекта по трудоустройству «Перспективы» Яна Ковалева. – При этом работодатели теряют важный кадровый ресурс. Среди инвалидов много специалистов, окончивших институты и университеты».

Еще пять лет назад сотрудники «Перспективы» искали работодателей для соискателей-инвалидов, сейчас некоторые работодатели сами обращаются в «Перспективу». «Мы не считаем трудоустройство людей с ограниченными возможностями благотворительностью и, как только у нас открываются вакансии, обращаемся в «Перспективу», – говорит специалист отдела персонала компании Johnson & Johnson Medical Анастасия Ильницкая. Сейчас в компании работают три таких сотрудника, один из них – неслышащий, но способный говорить, программист Вадим Селин. «После окончания МГТУ им. Баумана я искал работу, увидел информацию о «Перспективе», прошел цикл тренингов, затем собеседование с представителями разных компаний», – рассказывает Селин. С марта Селин работает в Johnson & Johnson Medical, с коллегами общается по почте и icq. «Проблем с общением у меня нет. Начальству, наверное, иногда неудобно, но оно не жалуется», – делится Селин. «Мы не почувствовали особых сложностей. Еще у нас работает девушка-дизайнер с нарушениями опорно-двигательного аппарата – в основном из дома, но иногда приезжает в офис, здесь у нас все оборудовано для нормальной работы инвалидов», – отмечает Ильницкая.

Без посредника никак

Инвалиды редко обращаются за помощью в обычные кадровые агентства. «Мы площадка для встречи работодателя и соискателя, наша бизнес-модель – доступ работодателя к базе резюме. В описании вакансии никто не ставит ремарку «инвалид», – отмечает Эка Кадагидзе, менеджер по рекламе и PR компании HeadHunter.

«До последнего времени многие работодатели с нами вообще не встречались», – говорит Ковалева. Яна сама перемещается по городу в коляске и прекрасно знает о проблемах «недоступного» города. «Девушка в коляске работала в банке «Ренессанс-кредит», вся ее зарплата уходила на оплату такси. Мы предложили работодателю оплачивать ей час такси в день или дать ссуду на машину. Он не догадывался предложить эти варианты сотруднице, а та стеснялась попросить. Руководители банка согласились не только дать ссуду, но и обсуждают возможность организации в компании специального транспорта для людей с ограниченными возможностями», – рассказывает Ковалева. По ее мнению, главная проблема трудоустройства инвалидов – отсутствие информации у потенциальных работодателей, не рассматривающих людей с ограниченными возможностями как часть кадрового рынка. «Эта ситуация меняется», – считает Ковалева. Пока что такая организация, как «Перспектива», в Москве одна. «Пусть их будет хоть 10, хоть 20», – смеется Яна. «Если бы таких организаций было больше, инвалидам стало бы намного проще», – соглашается Селин. Хотя в идеале лучше обходиться без посредника.