Кризис—менеджмент: Проблема 2009 г.

В деловой практике, отраженной в заключаемых контрактах, действия российского правительства иногда приравниваются к форс-мажору – действиям непреодолимой силы сродни землетрясению, которые трудно предсказать и просчитать. Действительно, оно может задним числом как ввести налоговые послабления, что произошло недавно в отношении средств, потраченных на приобретение недвижимости, так и ужесточить правила. В условиях кризиса одни форс-мажорные обстоятельства – конъюнктура мировых рынков – накладываются на другие: действия лиц, чьи решения имеют значимые для всех последствия. Будет резкая девальвация рубля или нет? Будет оказываться финансовая поддержка всем ключевым игрокам или только выборочно? Если последнее, то кто окажется в числе счастливчиков?

Предсказание действий представителей российской властвующей элиты ввиду ее закрытости и непрозрачности – неблагодарное дело. Ведь важно не то, что заявляется на публике: «В бюрократии важнейшую роль играет сокрытие информации, иногда временное сокрытие, или, наоборот, ее слив» (на вопросы исследователей отвечает бывший директор департамента в федеральном министерстве; здесь и далее приводятся выдержки из интервью, проведенных Наталией Апариной, Евгенией Гвоздевой, Светланой Глинкиной, Карин Клеман и автором). Проблема 2009 г. для обычных граждан заключается в том, чтобы в условиях усиления негативной зависимости от действий обладающих властью лиц суметь сформировать свои ожидания на основе выявления наиболее значимых мотивов в поведении последних.

Гадание на кофейной гуще

В прошлом кремленологи обращали внимание на расположение членов политбюро на трибуне мавзолея, ожидая усиления влияния того, кто оказался ближе к лидеру. Сегодня начинают обращать внимание на то, кто к кому ходит на доклад: «Вот обрати внимание, кто ходит к президенту, – совершенно разнокалиберные чиновники... Вот ходит тот же Х, который подчиняется напрямую, вот Y, например... Ведь он формально под Z, а тоже идет напрямую к президенту» (из интервью заместителя руководителя федерального органа власти).

Чтобы не проводить все время за просмотром новостей, скрупулезно отмечая любые изменения в формальной и неформальной субординации (зачастили на прием либералы – жди осадков в виде дождя, силовики – тех же осадков в виде снега), можно попытаться завести личное знакомство с лицом, принимающим значимые решения. Это позволяет узнать его, лица, личные предпочтения и настроения в момент их принятия. «Потому что для того, чтобы предсказывать, надо либо его хорошо лично знать и знать его психологию, чем никто в нашей стране не может похвастаться, может быть, кроме жены, да и то не знаю... А система не создана... броуновское движение интересов... а система принятия решений совершенно непрозрачна» (депутат Госдумы).

Остаются еще более несовершенные решения проблемы предсказания поведения представителей власти (вариант подчинения их всех закону и регламенту, что превратило бы задачу предсказания в тривиальную, здесь не рассматривается: научная фантастика имеет свои специализированные издания). Построение моделей их действий, например. Ведь смысл любой модели как раз и сводится к прогнозированию в условиях заведомой неполноты исходной информации.

Первая модель: отцы нации

Первым шагом в построении модели является определение целевой функции обладающего властью лица. Возможно, он нацелен на достижение общего блага? Deus ex machina, который решает возникшие проблемы неожиданным образом – но ко всеобщим удовольствию и выгоде. Действительно, в интервью с представителями государства идея Служения общему благу встречается. Когда в несколько неожиданном контексте – «в очень узком кругу, оставшись буквально наедине друг с другом... определенный круг территориальных чиновников, искренне убеждал друг друга в состоянии, дополненным принятием спиртных напитков, что главное ощущение ответственности – это родители перед своими страждущими подопечными, то бишь жителями» (начальник отдела в законодательном органе в СЗФО). А когда и вполне серьезным образом.

Все упирается в определение общего блага – ведь именно оно и является параметром предсказываемых действий и решений. А вот с определениями – проблема. Даже словари не помогают. «Государственный интерес – понятие сложное и емкое. Четкого определения нет. В большом толковом словаре государственных терминов четких определений нет» (руководитель подразделения в федеральном контрольном органе).

Вторая модель: человек экономический

Может быть, поставить во главу угла личные интересы? Получится не так красиво, но зато надежно: зная, что своя рубашка ближе к телу, все же можно предсказать поведение членов команды дающего крен корабля. Можно даже построить элегантную математическую модель, ведь постановка во главу угла собственных интересов предполагает поиск рациональных средств их достижения.

Однако в условиях жесткой вертикали власти и значительного усиления ответственности за коррупционные действия собственный интерес в этой стране может иметь один, ну максимум два человека. «Личные интересы на таком уровне... Личные интересы могут быть только у президента, остальное – все только групповые интересы... дальше вступают в бой» (эксперт, интервью проводилось до последних выборов президента, усложнивших конфигурацию на высшем уровне). Отсюда нужно либо знать, в чем заключаются личные интересы одного-двух хозяев высших офисов (тогда см. выше), либо перенести акцент на групповые интересы членов властвующей элиты.

Третья модель: властители

Третья гипотеза исходит из производности принимаемых решений от задачи сохранения и воспроизводства сложившейся системы власти и властвующей элиты как «вполне упругой когорты, хотя не единой в плане установок, ментальности» (директор департамента в федеральном органе власти). Моделировать, правда, сложнее – власть в отличие от полезности не имеет встроенных ограничителей вроде закона убывающей полезности. Каждое дополнительное властное полномочие лишь усиливает стремление получить новые. «Возможность управлять, командовать – это все сопутствует работе в администрации... Уходить в сторону таким людям сложно» (бывший вице-губернатор в СФО).

Какую линию поведения властвующей элиты в условиях кризиса предсказывает третья модель? Приниматься будут только те решения, которые нацелены на сохранение рычагов власти в средне- и долгосрочной перспективе в руках тех, в которых они находятся сейчас. На практике это означает следующее. Сегодня какие-либо кардинальные перестановки в правительстве (например, обсуждающаяся возможность ухода Владимира Путина с поста председателя) невыгодны с точки зрения сохранения и воспроизводства власти, ибо создадут образ капитана, первым покидающего давший крен корабль. Ему трудно будет вернуться на мостик при сохранении даже видимости демократических процедур. Проведение новых президентских выборов в краткосрочном периоде, на что могла указывать спешка с внесением изменений в Конституцию, также противоречит указанным выше приоритетам. Будучи объявленными сегодня, выборы придутся на самый разгар – по оценкам самих представителей элиты – кризиса, первую половину 2009 г.

Остается стратегия любыми усилиями – в том числе за счет трат средств резервного фонда и фонда будущих поколений методом «ковровых бомбардировок» (в отличие от «точечных») – проскочить нижнюю точку кризиса и затем пойти на выборы, отыгрывая репутацию его «победителей». Ну и что, что кризис к тому времени вряд ли закончится. Ну и что, что «ковровые бомбардировки» имеют примерно такой же эффект, как сбрасывание за борт бочек с жиром в жестокий шторм – через некоторое время волны разгуляются с новой силой. Главное – проскочить и сохранить штурвал управления в надежных руках тех, у кого он находился на пути в «глаз шторма». У членов властвующей элиты свое понимание проблемы 2009 г.: как правильно выбрать момент для «сброса бочек» и последующего проведения выборов. Что будет после этого с трюмными и пассажирами, не столь важно. Затянут пояса, причем не факт, что на спасательных жилетах.