Спектакль по фильму Вима Вендерса – сказка с газетными новостями

Переносить спектакли на экран кажется делом неблагодарным. Но еще более сложным, если не бессмысленным, занятием кажется перенос фильмов на театральные подмостки. Конечно, здесь бывают редкие удачи – как знаменитая постановка в начале 90-х Франком Касторфом «Города женщин» по сценарию феллиниевского фильма на сцене берлинского театра «Фольксбюне». Но в целом занятие выглядит настолько рискованным, что приступают к нему единицы, а достигающих цели вспомнить можно лишь после долгих раздумий.

Решение зальцбургского «Ландестеатра» поставить спектакль по фильму Вима Вендерса «Небо над Берлином» (сценарий к нему писал Петер Хандке) изначально вводит в ступор. Мало того, что кино культовое, так еще и сюжет кажется нечеловечески сложным для сценического воплощения: речь все же об ангелах, а не только о людях, да и количество внутренних монологов в фильме несопоставимо с возможностями театра. Но перед искусством условного, как выясняется, склоняется все. В конце концов, дуга под колосниками вполне сойдет за небесные сферы, а поэтику города легко передают бетонные плоскости, по которым катаются скейтбордисты (художник Курт Уотсон). Да и родные стены помогают: Хандке, а следом и Вендерс, люди Зальцбургу не чужие. Драматург жил здесь в 1979–1987 гг., в его доме на Мёнхенсберг, где часто бывал и Вендерс, писался сценарий «Неба над Берлином».

Режиссер Карл-Филипп фон Мальдегхем, возглавивший в этом году театр в Зальцбурге, решил, что ставить 20 с лишним лет спустя историю о берлинцах – не лучшее времяпрепровождение. Лучше сделать спектакль о Зальцбурге, а в качестве соавторов привлечь самих горожан. Истории, которые жители города прислали постановочной группе, вошли в пьесу как пантомимы, стали основой диалогов и внутренних монологов многочисленных прохожих. Здесь упомянуто множество примет места и времени – от главного торгового центра города, «Европарка», до соседнего городка Аниф, где жил и был похоронен Герберт фон Караян. А в программе местного телеканала, которую инсценируют по ходу спектакля, каждый раз звучат последние новости, интернациональные и локальные, только что полученные с лент информационных агентств; вернувшись домой, зритель может уже не включать телевизор. В итоге пьеса оказывается счастливым сочетанием записной книжки, которая есть у каждого драматурга и писателя, а также свежих газет, которыми никакой автор не в силах ежевечерне пропитывать свое сочинение.

Впрочем, сам сюжет Хандке остался без изменения: ангел Дамиель влюбляется в циркачку и, несмотря на скепсис своего товарища Кассиеля, ради любви решает стать человеком и остаться на земле. И если раньше его видели только дети и сумасшедшие, включая поэтов, то теперь он может общаться с кем угодно, в том числе и с другими «бывшими» ангелами.

Оба актера, играющие ангелов Дамиеля и Кассиеля, – Кристоф Вишке и Петер Мартон – из числа ведущих в зальцбургском театре, оба заняты в важнейших премьерах сезона: Вишке исполняет заглавную роль в «Фаусте», Мартон – в «Натане Мудром». Их партнером на сцене становится не актриса, но профессиональная акробатка Шантиа Ульман, именно в ее героиню влюбляется Дамиель. Ульман безукоризненна на трапеции – на какое-то время сцена превращается в настоящую цирковую арену, – но порой угловата в драматических сценах, что в итоге придает им еще большее ощущение достоверности. Во многом благодаря ее работе последняя реплика Даниэля-Вишке: «Я знаю теперь то, чего не знает ни один ангел» – в каком-то смысле касается каждого зрителя. Даже если вопрос, что же ангелы знают, остается для него открытым, он понимает: у каждого свое небо и свой Берлин.