Состав пермской мечты
Первая же премьера Теодора Курентзиса на посту главного дирижера и худрука Пермского театра оперы и балета выводит уральский коллектив в очевидные лидеры российского оперного процесса
И не беда, что режиссер Маттиас Ремус и художник Штефан Дитрих ограничили свое присутствие в спектакле до минимума. В конце концов, за последние годы европейская сцена предъявила немало глубоких постановочных решений «Так поступают все женщины». А вот по-настоящему революционных дирижерских прочтений этой оперы не случалось со времен 12-летней давности версии Рене Якобса. С удивлением, но не без гордости приходится признать: за новыми эталонами интерпретации музыки Моцарта отныне имеет смысл летать не только в Берлин и Париж, но и в Пермь.
Опера «Так поступают все женщины» в России ставилась, но, слушая ее у Курентзиса, трудно отделаться от ощущения, будто присутствуешь не на российской даже, а вовсе и на мировой ее премьере. За знакомым фасадом легкомысленно-остроумного анекдота обнаруживается трагическая изнанка: сбросив парики, корсеты и фижмы, герои галантного века предстают заложниками не столько силы чувств, сколько воли плоти. Протагонисты пермской постановки задыхаются от избытка страсти и транслируют со сцены высоковольтное напряжение, которое пошло бы скорее не «Опасным связям» Шодерло де Лакло, а «Квартету» Хайнера Мюллера.
«Так поступают все женщины» в трактовке Курентзиса – редчайший по нынешним временам образец дирижерской режиссуры. Дирижер обнажает прихотливый стилевой рельеф оперы, стоящей на пороге романтизма, но балансирующей между барочной избыточностью и классицистской строгостью. Степень детализации оркестровой ткани и виртуозность синхронизации с ней вокального ансамбля поражают воображение: бог знает, сколько репетиционных часов было потрачено на отладку целого. Гибкий как ртуть оркестр Musica Aeterna подстегивается щипками не предусмотренной Моцартом лютни и расцвечивается импровизациями пианиста Джори Виникура. Курентзис отстраивает парадоксальные балансы и жонглирует звуковыми планами.
Чтобы отрекомендоваться акустически совершенным исполнением партитуры XVIII в., ему понадобилось созвать со всего мира «состав мечты» во главе с настоящим «животным сцены» Симоной Кермес и уроженкой Тбилиси Анной Касьян в амплуа Чечилии Бартоли. Единственный в премьерном составе певец русской школы Станислав Леонтьев был неотличим от приглашенных первачей.