От редакции: Отцы и победа
При всех сиюминутных политических мотивах разных заинтересованных групп в объединении церквей это событие, несомненно, историческое, полезное как для церкви, так и для общества.
Сегодня иерархи Русской православной церкви (РПЦ) и Русской православной церкви за границей (РПЦЗ) подпишут Акт о каноническом общении (подробнее см. статью на стр. А2). Так будет официально восстановлено единство в Поместной Русской православной церкви, прерванное во время Гражданской войны.
У этого события много выгодоприобретателей с политической точки зрения. Прежде всего это высшая иерархия обеих церквей. Внутренняя ситуация в РПЦ непроста: высший орган управления – Поместный собор – не собирался 19 лет. Среди клира и мирян есть недовольные, которых можно отнести к либеральному и консервативному крылу. Но дискуссия внутри церкви, мягко говоря, не поощряется, противоречия загоняются вглубь, иногда прорываясь скандалами (как в случае с письмом епископа Анадырского и Чукотского Диомида). На этом фоне воссоединение с РПЦЗ рисует картину благолепия, а историческая заслуга участников процесса нивелирует ошибки или бездействие в других вопросах церковной жизни.
Иерархам РПЦЗ в каком-то смысле некуда деться: по своему уставу РПЦЗ оставалась неотъемлемой частью РПЦ, временно самоуправляющейся до упразднения в России “безбожной власти”. После распада СССР это препятствие исчезло. За годы раскола появились и другие препятствия – требования к РПЦ отказаться от экуменизма и “сергианства”, – но объяснять их пастве (которая значительно обновилась уже в 1990-е гг.) было все сложнее. Впрочем, в результате 20-летних переговоров об объединении зарубежникам удалось добиться полной автономии.
Выгодно объединение церквей Кремлю и лично Владимиру Путину, который принял участие в процессе, посетив в 2003 г. главу РПЦЗ митрополита Лавра. Кроме символической легитимации нынешней власти как правопреемницы власти дореволюционной, сам факт объединения “при Путине” может стать едва ли не главным в будущем описании исторической роли президента. Может, его даже канонизируют лет через 200. Это не важно.
Раскол Русской церкви в 1920-х гг. был вызван политическими, а не религиозными причинами. Нет ничего удивительного в том, что политика присутствует в большом количестве и в процессе объединения. Не столь важно, чем руководствуется и как выглядит при этом светское и церковное руководство. Далеко не все иерархи в истории церкви были примером праведной жизни и политики. Многие церковные решения были вызваны политическими причинами, что не мешает считать их историческими.
С другой стороны, политические решения влияют на жизнь паствы. Да, церкви и так в последние годы негласно признавали таинства друг друга. Но официальное объединение позволит преодолеть взаимное недоверие, сохраняющееся у части прихожан, и просто сделает их жизнь удобнее – например, за счет грамотной политики размещения приходов за рубежом. Да и просто объединение сделает церковь больше и сильнее. Какими бы конспирологическими ни были версии примирения, как бы они ни были отражены в истории, для церкви как объединения верующих это безусловно позитивное событие.
Для общества чрезвычайно важен опыт преодоления раскола. Возможно, не все необходимые слова сказаны, не все необходимые действия предприняты. Не все оказались удовлетворены, часть прихожан и клириков РПЦЗ сейчас уходит в новый раскол.
Тем не менее уважительные переговоры двух враждебных по отношению друг к другу частей общества, имевших серьезные исторические причины не любить друг друга, определение общих позиций и основ для примирения и объединение на этих основах – это уникальный опыт для России (читайте также статью на этой странице).