Взрыв "Невского экспресса" показал опасность модернизации по Медведеву
Крушение «Невского экспресса» 27 ноября заставляет критически задуматься о программе модернизации в той форме, которая была предложена президентом Дмитрием Медведевым в послании Федеральному собранию. Акцент на модернизации экономики и технологического развития при сохранении существующих политических и институциональных условий содержит значительное число угроз и рисков, управлять которыми без широкомасштабной политической модернизации невозможно. Наоборот, технологический прогресс (а «Невский экспресс» являлся своего рода визитной карточкой РЖД, планировавшей ввести 18 декабря в действие еще более скоростной и технологически совершенный состав – «Сапсан») без глубоких политических реформ делает россиян более уязвимыми, чем прежде.
Выбор Международного торгового центра (WTC) в качестве цели терактов 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке объясняется среди прочего тремя факторами: технологическими прорывами в строительных технологиях, позволившими снять прежние ограничения на возведение небоскребов; высокой концентрацией международных финансовых институтов (и приобретением в связи с этим зданием WTC значения символа неолиберальной глобализации) и наличием значительного числа акторов, прежде всего на международной арене, не согласных с такой моделью глобального устройства.
Демократические институты глобального уровня, которые помогли бы сгладить существующие противоречия, отсутствовали как накануне событий 11 сентября, так и сейчас. Неолиберальная глобализация укрепила статус Нью-Йорка как финансового центра мира, при этом сделав его жителей более уязвимыми перед лицом экстремистов из числа несогласных с ее ключевыми принципами. Архитекторы небоскребов научились решать многие задачи, в число которых, однако, не вошло обеспечение защиты от попадания широкофюзеляжного самолета.
Интересно, что в качестве одного из неолиберальных решений проблемы терроризма экономисты видят децентрализацию финансовых и государственных институтов. Бруно Фрай, например, в своей книге об экономических методах борьбы с терроризмом призывает к рассредоточению центров принятия ключевых решений, что сделало бы невозможной согласованную атаку на них в масштабах, сопоставимых с терактами 11 сентября. Если данный рецепт буквально перенести в российский контекст «пост-27 ноября», то он равносилен предложению отменить скоростные поезда (к слову, произошедшее наверняка скажется на сроках начала эксплуатации «Сапсана») – тише едешь – дальше будешь – и рассредоточить столичные функции по всей провинции, вместо их концентрации в двух столицах.
Программа модернизации, сформулированная президентом Медведевым, наоборот, создает все предпосылки для концентрации ресурсов и технологий в немногих центрах. Иначе и быть не может, учитывая ее мобилизационный характер и направление «сверху вниз». Взять суперкомпьютеры. В России, заявил президент, должен быть «в полном объеме задействован потенциал суперкомпьютеров, суперкомпьютерных систем, которые объединены высокоскоростными каналами передачи данных». На сегодняшний день создано два монстра – «Чебышев» в городе Сарове и «Ломоносов» в Москве. Концентрация всех ресурсов по развитию информационных технологий в двух-трех местах делает эти места уязвимыми для атак (террористов или «возможного противника», догнать и перегнать которого с помощью этих суперкомпьютеров, собственно, и планируется).
Программа модернизации по Медведеву далеко не так революционна, как показалось многим на первый взгляд. Во-первых, она не выходит за привычные – по опыту индустриализации и коллективизации, прорывов в космос – рамки мобилизационного развития. Как говорит историк и политолог Оксана Гаман-Голутвина, «практически все российские революции и все успешные российские модернизации представляли собой «революции сверху». Нынешняя, даже если и действительно состоится, не будет исключением. Во-вторых, она затрагивает ограниченный круг институтов, прежде всего в сфере технологии, оставляя политическую и социальную модернизацию на «относительно недалекое будущее», т. е. на период «технологического коммунизма», при котором, как хочется верить президенту, поживет и нынешнее поколение.
Проблема в том, что технологическая модернизация в отрыве от социальной и политической создает новые трения и дисбалансы (как в случае с терактами 11 сентября), не давая возможности их решать в рамках существующей институциональной системы. А к политической модернизации (которая сводится к трем компонентам - соблюдению принципа верховенства закона, выборности органов власти и соответствию закона повседневным практикам населения) сегодня никто не готов: ни власть, ни бизнес, ни население. Далее, технологическая модернизация в отрыве от социальной и политической неизбежно носит мобилизационный характер, т. е. предполагает укрепление «ведущей и направляющей» роли государства, сопровождаемое концентрацией ресурсов и прерогатив в руках его представителей. Наконец, мобилизация как средство модернизации делает возможным обращение ее плодов в оружие в руках тех, кто недоволен трениями и дисбалансами, но лишен институциональных методов защиты своих интересов. В общем, нынешнее поколение действительно может и прокатится на «Сапсане» и в Питер, и в Сочи – только вот многие ли захотят рискнуть?