Идите туда не знаю куда

Речь президента России Дмитрия Медведева в Давосе, судя по откликам западной прессы, не особенно впечатлила участников Всемирного экономического форума. Президент много говорил о желаемом, выдавая это за действительное, честно признал существующие в стране проблемы, но не сказал, как их решать. А главное – так и не объяснил инвесторам, почему им лучше вкладывать деньги в Россию, а не куда-нибудь еще.

Даже финансовая пресса осталась равнодушной к практической части выступления Медведева, где он говорил о грядущей масштабной приватизации госактивов и создании «суверенного фонда инвестиций». Про приватизацию еще объяснимо – многие о ней уже слышали, – а вот суверенный фонд, на наш взгляд, главная новость для делового сообщества. Странно, что никто из слушателей не стал задавать президенту практические вопросы о новом инструменте.

Возможно, им предоставили слишком мало информации о будущем фонде, поэтому они недооценили его значение. Да еще слово «суверенный» многих сбивает с толку: обычно суверенными называются государственные фонды, в которых аккумулируются нефтегазовые сверхдоходы. Но Медведев говорил не о новом аналоге стабфонда, а о модификации фонда инвестиционного.

О проекте специального инвестфонда, в котором государственные средства будут дополнены частным капиталом (предположительно иностранным) по принципу «на рубль государственных денег три рубля частных», «Ведомости» писали в прошлом августе («Фонд Медведева», номер от 5.08.2010). Автор проекта – Минэкономразвития предполагало, что фонд будет финансировать инфраструктурные проекты, приобретая доли акций компаний электроэнергетики, транспорта и ЖКХ, и сможет участвовать в корпоративном управлении ими. Первоначальный его размер должен был составлять не менее 20 млрд руб., в качестве основных инвесторов назывались «ВТБ капитал» и НПФ «Газфонд» управляющей компании «Лидер», которая работала бы за 2% в год от суммы инвестированных средств. Государство должно вложить в проект акции или деньги.

Зря все-таки иностранцы не заинтересовались этим фондом. Будь мы на их месте, задали бы Дмитрию Анатольевичу много вопросов.

Например, кто в новой схеме частно-государственного партнерства олицетворяет государственную, а кто – частную сторону, если, например, основными частными инвесторами будут «ВТБ капитал» или НПФ «Газфонд»?

Будут управляющую компанию выбирать на конкурсе или все-таки назначат? УК «Лидер», конечно, имеет влиятельных акционеров, но у нее довольно скромные позиции в рэнкинге управляющих компаний...

Почему Медведева не устраивают имеющиеся инструменты частно-государственного партнерства? У нас ведь уже существует широкий круг государственных институтов, которые, по идее, должны привлекать долгосрочные прямые инвестиции в стратегические секторы экономики. Это госкорпорация «Банк развития» (Внешэкономбанк), государственный инвестиционный фонд, госкорпорации «Роснано», «Росатом», Фонд развития ЖКХ. Все они созданы ради тех же целей, о которых сейчас говорит президент, им даны серьезные ресурсы и полномочия, все они могут при желании привлекать деньги зарубежных инвесторов. Может, перед ними такая задача не ставилась?

Кстати, финансированием долгосрочных, в том числе инфраструктурных, проектов в нашей стране успешно занимаются зарубежные инвестиционные институты – например, Международная финансовая корпорация, подразделение Всемирного банка. Банк финансирует проекты, осуществляемые с участием государства и муниципальных структур, а МФК инвестирует в проекты частного бизнеса. Они плохо справляются?

А может быть, новый фонд создается ради участия в грядущей масштабной приватизации? Проекты, финансируемые из нынешнего инвестфонда, остаются в собственности государства, а что будет с проектами фонда инфраструктурного, неясно. Получается, что на бюджетные деньги в ходе приватизации могут быть куплены активы, которые затем окажутся в частной собственности. И по всей видимости, понятно, в чьей частной собственности.