От редакции: Сколько стоит неопределенность
Предчувствие катастрофы перед началом августа перестает быть чисто российской традицией. Мир, затаив дыхание, сейчас ждет 2 августа – вполне вероятно, что в этот день США все-таки объявят дефолт по гособлигациям. А вот что произойдет вслед за этим событием, не знает никто.
Оказалось, что плана действий на случай дефолта и понижения кредитного рейтинга США нет не только у финансистов, но даже у американского правительства и Федеральной резервной системы. Банкиры c Уолл-стрит все громче жалуются, что чиновники отказываются даже обсуждать с ними возможные последствия плохого сценария. К дефолту никто серьезно не готовится. Такое впечатление, что до последнего момента все надеялись, будто проблема как-нибудь рассеется. Мало кто верил, что конгрессмены действительно доведут дело до коллапса.
Но чем ближе дедлайн, тем больше нервозности и неприятных вопросов: ФРС ведь одновременно и главный финансовый регулятор, и агент правительства по выпуску гособлигаций. Именно ФРС придется объявлять дефолт, а потом расхлебывать его последствия, каким-то образом поддерживая финансовую систему. А ФРС упорно молчит. Отсутствие объявленной антикризисной стратегии провоцирует новые и новые страхи.
Вполне вероятно, что дефолта удастся избежать. А может быть, угроза кризиса заставит власти ускорить оздоровление американского бюджета, что пойдет экономике на пользу. Но разрушительная сила неопределенности действует вовсю. Насколько дорого неопределенность обходится экономике, сейчас можно наблюдать своими глазами. Рынки сначала замерли, а со среды стали падать. Банки по всему миру запасают ликвидность, притормаживая активные операции. Инвесторы, устав ждать от политиков ясности, переводят средства в наличность, переключаются на золото, уходят в сырьевые товары и ищут другие тихие гавани.
Государственные инвестиции в США отложены, поскольку нет ясности с бюджетом. Инвестиции компаний массово замораживаются, пока риски станут понятными: ведь деньги, вложенные в инвестпроекты, могут понадобиться для выживания компании, если кризис все-таки произойдет. Вне зависимости от того, случится ли дефолт, американская экономика за него уже заплатила – нынешняя неопределенность может стоить ей нескольких процентных пунктов роста ВВП.
В отличие от американцев россияне привыкли постоянно жить в состоянии непредсказуемости. Политическая неопределенность царит в России давно, но в последнее время накаляется – если о неопределенности вообще можно так сказать. В российской персонифицированной системе вопрос, кто будет следующим президентом, висящий в воздухе без ответа, заставляет откладывать все сколько-нибудь важные решения. Инвестиции, реструктуризация бизнеса, реформы, даже важные отставки и назначения – все зависло в ожидании. Какая-либо активность бессмысленна и даже опасна.
Уменьшить разрушительные последствия неопределенности можно. Для этого придуманы институты – законы, ограничения, правила. Процедура или правило ограничивает варианты действий, делая жизнь более предсказуемой. К примеру, переход власти из рук в руки или от группы к группе – ситуация большой неопределенности, за которую экономика обычно платит замедлением. Эта неопределенность снимается благодаря процедуре выборов: инвесторы точно знают, что какая-то из партий придет к власти на определенный срок, ее программа понятна, а часть правил, принятых в этом обществе – например, защита частной собственности или судебная защита, – останутся неизменными вне зависимости от того, какая именно это будет партия.
В нашей стране четких и всеми соблюдаемых правил крайне мало. Даже такие базовые правила, как порядок владения собственностью, отчуждаемость ресурсов и активов, зависят от лица, изображенного на «главном» портрете. Нечеткость изображения на этом портрете вдвое увеличивает нашу тревогу по сравнению с теми же американцами, у которых по крайней мере с собственностью и активами есть ясность.