Как новые данные и методы анализа могут улучшить качество работы государства

Поставленные президентом Владимиром Путиным задачи радикально повышают требования к механизму выработки и качеству решений, принимаемых органами государственной власти. Соответственно, должна возрасти (и, хочется надеяться, возрастет) потребность в качественно новой аналитике. И именно здесь можно в кратчайшие сроки перейти от слов к делу: от уже начавшего надоедать «цифрового хайпа» – к подготовке глубоко выверенных макрорешений на основе новых данных и методов. Речь идет об относительно небольшом числе высокоэффективных решений, масштабы экономии от которых – сотни миллиардов рублей в год.

Наиболее продвинутые бизнесы в условиях конкуренции уже активно развивают новую аналитику. А вот прогресс в естественных монополиях или органах госвласти объективно слабее. Вот несколько наиболее интересных и важных направлений использования новых данных и аналитики, в наибольшей степени касающихся органов госвласти.

Одна из наиболее дорогих задач – строительство и обустройство автодорожной инфраструктуры, где, напомню, речь идет практически об удвоении расходов более чем до 11 трлн руб. за период. Очевидно, что «закопать» значительную часть этих денег несложно, построив либо некачественно, либо, что называется, не туда, по невостребованным направлениям.

Между тем уже имеющиеся у сотовых операторов данные и несложные алгоритмы их обработки позволяют с недостижимым ранее уровнем точности и оперативности: а) замерить среднюю скорость передвижения по всем основным участкам дорог; б)  ответить на вопрос об основной причине пониженной скорости на участках (нехватка пропускной способности, плохое состояние дорог); в) определить качество ремонтируемых и новых участков (через оценку интенсивности снижения средней скорости передвижения в периоды слабой загруженности участков); г) оценить эффективность строительства и модернизации дорог через сопоставление существующей инфраструктуры с нынешним и будущим спросом, определяемым конфигурацией грузо- и пассажиропотоков, а также потенциалом экономической активности на территориях.

Общий экономический эффект от широкомасштабного задействования новой аналитики в транспортном комплексе может составить до 0,5 п. п. ВВП в год. А прямая экономия средств при принятии инвестиционных решений – порядка 1 п. п. от всех инвестиций в экономике (что эквивалентно, например, 40% всех инвестиций в гражданское машиностроение). И это не говоря уже о широком спектре важных косвенных эффектов – повышении безопасности и комфорта, сокращении времени перемещения и т. п.

Важная, поставленная в числе первых, задача – снижение уровня бедности, в том числе за счет увеличения адресности социальной помощи. Большие данные вкупе с современными методами и моделями позволяют достаточно быстро выявлять группы риска (в данном контексте это лица, с высокой вероятностью получающие помощь необоснованно) для более детальной работы с ними. К родственным задачам можно отнести оценку масштабов и локаций не наблюдаемых впрямую бизнесов (читай – недособираемых налогов). Впрочем, с учетом еще одной задачи – усиления роли малого бизнеса – правильнее говорить о выявлении барьеров, препятствующих успешному развитию бизнесов, с учетом конкретной контрольно-надзорной и правоприменительной практики на местах, от регионов до отдельных муниципалитетов. Развитие аналитики здесь объективно сдерживается «чувствительностью» данных, которые должны передаваться между организациями различных типов. Поэтому необходимо отстроить механизм эффективного межведомственного обмена огрубленными данными без нарушения приватности.

Еще одна задача – рост активного долголетия. Цифровизация медицины – набирающий силу тренд, и целый ряд инициатив помимо регулирования может и должен исходить именно от государства. Это, прежде всего, развитие новой аналитики для повышения эффективности в здравоохранении (той же диспансеризации, вокруг которой не утихают дискуссии), а также более общей оценки факторов заболеваемости, продолжительности и качества жизни, где масса вопросов: каковы реальные масштабы и факторы заболеваемости (эти факторы можно оценивать с недоступной ранее точностью, например учитывая близость к источникам загрязнения с точностью до метра); каковы реальные эффекты от разных техник ЗОЖ и др.

Какие еще возможности предоставляют новые данные и методы для органов власти (тему обеспечения безопасности оставим за рамками данной статьи в силу ее специфичности и закрытости)? Позволю себе рассмотреть несколько идей, которые могут казаться слишком необычными, но лишь на первый взгляд.

Первая идея – это мониторинг с высокой точностью и оперативностью, например, повсеместное внедрение кассовых аппаратов позволяет начать собирать статистику о товарообороте по данным чеков. Бесспорно, по этим данным нельзя оценить привычный индекс физического объема товарооборота или индекс потребительских цен, но это не повод от них отказываться, следует задуматься о разработке методик по их использованию при выработке решений. Не исключено, что правильно посчитанный средний чек покупки может в ряде случаев быть более полезным, чем показатель реальных располагаемых доходов населения (к которому у аналитиков много вопросов). Аналогично и с оборотом организаций. Микроуровневые данные платежных систем о расчетах между предприятиями несопоставимо точнее данных Росстата об отгруженной продукции (содержание показателей разное, но ведь требуются не показатели как таковые, а выверенные решения на их основе). Список тем для альтернативных оценок легко продолжить: мобильность рабочей силы, миграционные потоки, особенности расселения и др. При этом новые показатели надо использовать не вместо, а вместе с уже существующими.

Вторая идея – не столько про аналитику, сколько про новые технологии взаимодействий в процессах управления. Уже сейчас возможно обеспечить оперативную коммуникацию между руководителями компаний и органов госвласти. Идея не новая, но важны нюансы реализации вплоть до технических деталей. Так, речь может идти об установке на смартфон руководителя предприятия приложения, которое обеспечивало бы прямой канал связи между им лично и чиновником высокого уровня. Через этот канал можно, например, проводить блиц-опросы руководителей по актуальным вопросам (Какой курс рубля вам нужен? Сильно ли вас задели конкретные санкции? И т. д.). Важные отличия от стандартных опросов предприятий: а) отвечать смогут сами руководители, а не секретари, зная, что их ответ будет услышан; б) можно рассчитывать на высокий процент откликов, особенно если канал будет работать в обе стороны; в) результаты опросов будут доступны почти в реальном времени; г) если обеспечить обезличенность ответов, можно рассчитывать на повышение объективности. Другие нюансы: а) чиновник высокого уровня должен вести канал персонально; б) канал нельзя перегружать частым использованием; в) опросы должны быть максимально лаконичны.

Формат статьи не позволяет представить законченную картину. Можно лишь отметить, что важность вышеуказанных действий сложно переоценить. В рамках недавней работы мы в ЦМАКПе оценивали эффекты от цифровизации для экономики России. По нашим оценкам, совокупный эффект – не менее 20–25% ВВП за 10–15 лет. Однако это возможно лишь при эффективном управлении процессами цифровизации и использовании ее результатов государством. В противном случае эффект не превысит 10–12% ВВП.

Автор — заместитель генерального директора ЦМАКП, заведующий лабораторией ИНП РАН