Разворот на 2,1%

В начале года мировой рынок взял большой попкорн и колу безо льда и отправился на сеанс новой части многосерийной остросюжетной франшизы «Акционерные войны «Норникеля». Часть, вышедшая в этом году, называется «Норникель: война за дивиденды», в некоторых переводах – «Норникель»: капитальные затраты против дивидендной доходности».

Релиз новой серии был ожидаем – намек на продолжение был сделан еще в 2012 г. Тогда главные герои смогли найти своего белого рыцаря, заключить пакт о ненападении и разойтись по своим активам.

Преданные фанаты эпопеи – те самые, которые ждут окончания титров в надежде, что после них будет намек на сюжет следующей части, – были вознаграждены. После титров самые терпеливые узнали, что пакт не вечный и что священный артефакт под названием «акционерное соглашение» не так прост, как кажется, и явно еще выстрелит в следующих частях. Как известно, ружье просто так на стену не вешают.

И вот прошло почти пять лет. Знающие люди начали что-то подозревать, говорить, привлекать новую аудиторию. Почва для новой части подогрелась, рынок начал роптать. Все начали гадать, кто же будет сценаристом продолжения и какие же новые приключения он для своих героев придумает.

И вот в ноябре 2017 г. вышел долгожданный тизер. Один из главных героев решил поменять стратегию – инвестировать в развитие – и предупредил, что это может привести к временному снижению дивидендных выплат ради светлого будущего. Пока даже новая дивидендная политика не принята, но тревожный саундтрек уже звучит, второй герой сей саги уже медленно и драматично выходит на поле боя, поигрывая ключами от яхты с брелком в виде русской рулетки, а белый рыцарь начинает выказывать недовольство и нетерпение. Он хочет выйти из проекта, роль его утомила, ему хочется лежать на пляже у Мертвого моря и есть фалафель.

С этого момента билеты в зал на премьерный сеанс начали разлетаться, как горячая алюминиевая чушка перед ожидаемым после 23 октября 2018 г. дефицитом.

К 2018 г. зритель, конечно, избаловался – просто корпоративной бойней его не заманишь. Создатели франшизы, разумеется, это учли: в фильме появились новые герои, новые сюжетные линии, модные электромобили, майнинг криптовалют в Сибири, существующий из-за перекрестного субсидирования.

Итак, фильм начался. Зритель оказывается в томной и тревожной атмосфере Высокого суда Лондона, видит уже знакомых ему персонажей. Многие даже остались в прежних пиджаках. В суде решают судьбу 2,1% «Норникеля»: останется ли она у белого рыцаря или перейдет к одному из героев эпопеи? Последний так хотел получить 2,1%, что уже и заплатил, и обустраиваться с новой долей начал. Но не все герои истории согласились. Зритель уже настроился на статичную драму философских монологов, теорий заговора и трактовок жестов героев. Как вдруг включились спецэффекты!

Трампмэн из вселенной супергероев «минфин США» бьет санкциями. Бьет так сильно, что рынок в зрительном зале падает с мест, рассыпает попкорн, разливает колу. Начинается паника, акции падают, цены растут, спекулянты ликуют, привычный порядок рушится как карточный домик от дуновения ветров под названием «кремлевские списки», «восстановление производства первичного алюминия в США», «80% продукции на экспорт», «вторичные санкции», «что делать» и «кто виноват».

Зрители стоя аплодируют сценаристу и на какое-то время совсем забывают об основной сюжетной линии, из-за которой все и затевалось, – «разделяй и властвуй в «Норникеле».

Но вот Трампмэн, взмахнув плащом, уходит в туманную даль, чтобы оттуда править неокрепшими умами через Twitter.

Что же наши герои? Один, который за команду в сине-голубых корпоративных тонах, запускает и закрывает мощности, реализует экологическую программу, утверждает дивиденды – вообще, кажется, чувствует себя неплохо. Даже акции поля боя – «Норникеля» – пришли в норму. Да и оружие против санкций Трампмэна есть – мировое лидерство в производстве палладия. Специальная суперсила, подкрепляемая мировой автомобильной промышленностью.

Второй, что из команды черно-красных, вместе с войском уполз в тень, чтобы зализывать раны и разрабатывать стратегию спасения. Рынок оставлен в тревожном недоумении: лишь иногда ему на расправу выдаются независимые лорды, пояснительные письма из минфина США и новый совет директоров из инженеров с заводов. Иногда в сторону черно-красных летят камни от Лондонской биржи металлов, японских трейдеров, бывших союзников по глиноземным СП.

А зрителей тем временем уже не так просто напугать. Они обновили порции попкорна, кто-то даже взял начос и пива, пока царила паника и можно было купить с дисконтом.

Зрителей возвращают в Высокий суд. Те, кто ближе к экрану, конечно, немного вздрагивают, когда главные герои крупным планом предстают пред очи судьи. Кое-кто уже посмеивается после очередного «я не помню» и «а где тут вопрос?». Кто-то сопереживает глашатаям белого рыцаря, который просто хочет продать по сходной цене надоевший ему пакет и заняться своими делами.

И вот все монологи сказаны. Суд уходит думать. Герои расходятся по своим делам: пристраивать алюминий со складов, проводить чемпионаты по керлингу, переживать кадровые изменения.

Зрителям тем временем показывают прекрасные виды чемпионата мира по футболу, пенсионной реформы, 20% НДС. Но музыка все равно звучит тревожная – все ждут, затаив дыхание.

И вот закадровый томный голос судьи разрезает звенящую от гула кондиционеров жару июньского вечера. «Сделку развернуть. Пакет вернуть», – сказал судья и ушел на заслуженные выходные. 2,1% акций «Норникеля», проданные Романом Абрамовичем и Александром Абрамовым Владимиру Потанину, вернутся обратно продавцам.

Красно-черные вывесили флаг «Всем довольны» и уползли дальше бороться со злостными майнерами в Иркутской области и паковать вещи для переезда на остров Русский.

У лагеря сине-голубых поставили баннер «А у нас МСФО и период молчания. Хорошего всем настроения. Держитесь».

И мгновение остановилось. Рынок колыхнулся на выдохе на пару процентов и замер. Кто-то нервно обернулся, ожидая, может быть, нового появления Трампмэна.

Тревожная музыка. Титры.

В этот раз никто не уходил до окончания титров. И не зря. После них показали судью, уходящего в закат. Он обернулся и бросил: «У вас есть 21 день...»

Продолжение следует.