Когда красть не зазорно

За постсоветские годы жители России стали гораздо лояльнее к обогащению за счет ресурсов государства и злоупотреблениям общественными благами, следует из статьи «Динамика социального капитала в России», опубликованной в журнале «Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены». Возможно, это ответ на рост государства в его нынешней форме.

Социологи из Высшей школы экономики Анна Алмакаева и Олеся Волченко, опираясь на данные пяти волн Всемирного исследования ценностей (World Value Survey) за 1990, 1995, 2006, 2011 и 2017 гг., изучали отношение россиян к четырем «девиантным практикам» (использование служебного положения для получения взятки; уклонение от уплаты налогов при возникновении такой возможности; проезд в общественном транспорте без оплаты; получение государственных пособий, на которые нет права) и замерили уровень их категорического неприятия на основании частоты выбора варианта ответа «это никогда не может быть оправданно». Оказалось, что доля респондентов в России, осуждающих такое оппортунистическое поведение, снизилась в период с 1990 по 2017 г. в целом на треть. Доля тех, кто относится безусловно негативно к неуплате налогов, за это время сократилась с 53 до 36% – меньше, чем в ответах на другие вопросы. Почти вдвое, с 65 до 35%, сократилась доля тех, кто не считает возможным оправдать получение пособий от государства теми, кто не имеет на них прав, еще сильнее – с 52 до 24% – уменьшилась доля тех, кто считает неприемлемым проезд в общественном транспорте зайцем. Во всех трех случаях рост лояльности означает уход от государства, отказ его поддерживать и делиться с ним ресурсами (а также стремление у него что-то урвать), считает руководитель лабораторий в Институте социологии РАН и Высшей школе экономики Владимир Магун.

Самым серьезным проступком в этом ряду было и остается использование служебного положения для получения взятки, но доля нелояльных к такому поведению с абсолютного большинства (85%) сократилась до простого (58%). Это естественное в сознании россиян продолжение общей логики, полагает Магун: да, мы государство не финансируем, не заботимся о том, как оно формирует свой бюджет, но одновременно мы разрешаем представителям государства добывать деньги так, как они хотят, – мол, всем надо жить.

Сильнее всего лояльность к такого рода нарушениям выросла не в лихие 1990-е, а в годы уже путинской стабильности – с 2006 по 2017 г. За эти 11 лет на 23% упала доля тех, кто нетерпим к получению взятки, на 36% – к краже пособий, на 29% – к неуплате налогов, на 34% – к проезду зайцем (за предыдущие 11 лет максимальное уменьшение доли тех, кто не приемлет подобные практики, не превышало 14%, а нелояльность к уклонению от уплаты налогов и бесплатному проезду стала даже более массовой).

Такая динамика в целом говорит о том, что в России происходит установление новых норм, когда люди считают допустимым отклоняющееся поведение, полагает соавтор исследования Алмакаева. Об этом же, по ее мнению, свидетельствуют и результаты мартовского исследования «Левада-центра», согласно которому мужчины и женщины сейчас куда меньше, чем в 1993 г., ценят порядочность. Это явления одного порядка, отмечает Алмакаева, последствия 90-х, когда старый мир рушился, а люди были озабочены поисками средств для выживания: нынешние молодые поколения воспитывались в среде, где личная выгода становилась важнее всего остального.

Эти процессы – признаки общего сдвига в сторону индивидуализации, отчуждения индивида от государства, считает Магун. Совместно с социологом Максимом Рудневым на данных Европейского социального исследования (ESS) они выяснили, что в российском обществе формируется новый для него вид индивидуализма, когда человек, во-первых, действует ради своего блага, а не общественного и, во-вторых, полагается прежде всего на себя, свои силы и ресурсы в противоположность советским ценностным установкам о приоритете общественного и государственного над частным. Тенденцию индивидуализации и разгосударствления поддерживает отсутствие у людей ясных, прозрачных представлений о ресурсных источниках общественных благ (и понимания, как расходуется госбюджет), говорит Магун.

Государства в современной России становится все больше: его сфера ведения, перераспределительная активность, присутствие в экономике растут. Повышение лояльности людей к нарушениям – это естественная реакция на разрастание государства, считает социолог Григорий Юдин из Высшей школы экономики. Когда оно теряет легитимность и начинает восприниматься как захвативший ресурсы бандит, люди перестают видеть в этих практиках нарушение, поясняет Юдин: одно дело – отнимать у сограждан, а другое – у «жирных котов». Человек знает, что захватившие государство элиты все равно не станут тратиться на общественное благо, а заберут все себе, – и он прав, считает социолог. Легитимация таких мелких форм борьбы индивида с государством – это естественное «оружие слабых», форма русского анархизма.