Что заменит референдум по пенсионному возрасту

Провал очередной попытки провести в России общенациональный референдум – на этот раз по вопросу о запрете повышения пенсионного возраста – может выглядеть победой власти, которая сама уже приняла принципиальное решение. Но не нашедшее выхода на неслучившемся референдуме недовольство (и планами пенсионной реформы, и – шире – политикой властей в целом) едва ли сойдет на нет, а скорее продолжит искать точки выхода, которые могут найтись в самых разных – и тоже дискомфортных для власти – местах.

На этой неделе ЦИК поставил точку в вопросе проведения референдума о запрете повышения пенсионного возраста, «прекратив процедуры по реализации инициативы». Ни одна из пяти инициативных групп, формулировки вопроса которых были одобрены ЦИК, не смогла выполнить требования следующего этапа и зарегистрировать 43 региональные подгруппы. Формально референдум стал жертвой инициативного каннибализма: требования закона таковы, что в одном регионе может быть зарегистрирована только одна группа сторонников одного вопроса, а для каждого вопроса таких групп должно быть создано не меньше 43, причем возможности объединиться вокруг одного вопроса нет. Фактически референдум был обречен уже после того, как ЦИК одобрил сразу пять формулировок: шансов опередить спойлеров или договориться с ними не было даже у КПРФ. До сих пор ЦИК отказывал всем инициаторам в регистрации формулировок, теперь оказалось, что зарегистрировать всех желающих не менее эффективная тактика. А выглядит такой «разгул демократии» даже лучше.

С 1993 г., когда прошли референдумы о доверии Борису Ельцину («да – да – нет – да») и по проекту Конституции, ни одна инициатива о проведении референдума не дошла не то чтобы до стадии собственно голосования, а даже до сбора подписей в поддержку его проведения. Инициаторы, потерпевшие поражение, сетуют, что это следствие требований закона – мол, они заведомо нереализуемы, поскольку референдум сам по себе представляет серьезную угрозу: если явка превышает 50%, то требования инициаторов референдума должны стать законом. Это весьма высокая по нынешним временам явка – но и ставки высоки.

Был ли шанс у референдума по пенсионной теме? Едва ли: соцопросы показывали, что до двух третей россиян поддержали бы запрет повышения. Похоже, что и надеяться на политтехнологические рецепты (сушить явку, убеждая, например, пенсионеров не голосовать, чтобы не лишиться уже обещанной прибавки) в этот раз было опасно. Но трудно считать такой исход успехом. Недовольство общества отказом государства от своих соцобязательств, каковыми считается ранняя пенсия, уже проявилось там, где его не ждали, – в протестном голосовании в регионах, в падении доверия президенту и выходе на первое место армии. Референдум, который мог дать выход этому пару, оказался политически невозможен. Не рискуя стравливать пар, его можно попробовать остудить, но даже взрывобезопасный конденсат со временем может стать причиной коррозии системы.