Почему «Возвращение имен» не может переехать с Лубянки

Попытки мэрии перенести акцию не могут вызвать ничего, кроме ожесточенного сопротивления

Неожиданный отзыв московскими властями согласования на проведение 29 октября, в канун Дня памяти жертв политических репрессий, традиционной акции «Возвращение имен» у Соловецкого камня на Лубянке и быстрый же отказ (правда, пока на словах) от этого решения после волны критики и возмущения только обостряют отношения власти и гражданского общества там, где этого обострения могло бы не быть, и по поводу, который едва ли можно назвать нечувствительным. Запрет мог быть просто глупостью, но, будучи не первым и не единственным проявлением посягательства государства на гражданские акции, обречен восприниматься как очередной умысел – что только ожесточает общество и укрепляет образ государства как врага всему тому, в чем ему еще не удалось перехватить инициативу и приватизировать.

Ссылка на строительные работы как повод для отказа в проведении акции на привычном и глубоко символическом месте выглядит заведомо нелепо: о проведении «Возвращения имен» власти Москвы знали давно и давно же его согласовали. Акция поминовения жертв Большого террора проходит у Соловецкого камня на Лубянке, по соседству со зданием КГБ, с 2007 г., и до сих пор мэрия никогда не препятствовала ее проведению на этом месте. Перенос «Возвращения» куда-либо – пусть даже к открытой год назад Владимиром Путиным на проспекте Сахарова Стене скорби – стал бы изменением не географическим, но смысловым, и именно потому сама идея переноса вызвала настолько бурное возмущение. В ответ как те, кто приходит к камню много лет, так и те, кто до сих пор не бывал на Лубянке 29 октября, стали говорить, что придут на акцию в любом случае: но традиционный для столицы силовой разгон несогласованной акции выглядел бы максимально дико, если бы в автозаки у стен Лубянки уводили тех, кто пришел помянуть людей, погубленных в свое время Лубянкой и в том числе на самой Лубянке. Возможно, именно перспектива такого финала стала стоп-сигналом для московской мэрии, которая пообещала в начале недели обсудить с организаторами, как совместить строительные работы в сквере у камня с акцией памяти.

«Возвращение имен» начиналось как акция «Мемориала», но давно уже стало общегородским и даже общенациональным событием. У нее до сих пор нет ни проводимого собственно государством или при его незримом участии аналога, хотя в этом году, например, у Стены скорби пройдет новая акция «Колокол памяти», о которой рассказал, призывая не воспринимать отказ провести «Возвращение имен» на Лубянке как «злую волю», глава президентского Совета по правам человека Михаил Федотов (цитата по ТАСС). Не исключено, что и этот ритуал – удары в стилизованный под лагерный рельс колокол – со временем тоже станет народным, как поминовение на Лубянке. Но едва ли он приживется, если будет только директивной, подневольной заменой «Возвращению имен»: попытка государства если не приватизировать, то взять под свое покровительство и контроль память и акции памяти о тех временах, когда само государство воплощало главную угрозу, обречена восприниматься как очередной эпизод государственного насилия.-