Кто остался на трубе

Задержание Рауля Арашукова стало вторым за последнее время напоминанием о проблемах «Газпрома»

Задержание в среду Рауля Арашукова стало вторым за пару недель звонком – напоминанием, что проблем у «Газпрома» достаточно не только за рубежом, но и в России. Сначала трактовками закона удивил Заводской районный суд Грозного, постановивший списать 9,3 млрд руб. долга населению Чечни перед «Газпромом» (решение суда стало известно 18 января). Затем Следственный комитет обвинил советника гендиректора «Газпром межрегионгаза» в хищении более 30 млрд руб. Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков считает, что здесь вряд ли можно какую-то системную проблему вычленять. «Северный Кавказ или другие регионы – там, где есть нарушения, предъявляется обвинение, потом суд принимает решение об обоснованности этих обвинений», – цитирует Пескова ТАСС.

Возможно, на первый взгляд ничего общего в двух историях нет. В Чечне была лишь самодеятельность работника региональной прокуратуры, пусть и не без одобрения местных властей. В случае Арашукова ни много ни мало обвинение в создании преступного сообщества – состав преступления, который сам по себе может тянуть на пожизненное. Общее у них: конечная цель – сделать деньги из воздуха (ну или газа) – и выбор «жертвы», коей выступил «Межрегионгаз», сбытовая «дочка» «Газпрома».

Неплатежи за газ в Северо-Кавказском федеральном округе (СКФО) не новость. В округе не горели желанием платить в 2000-е гг., не горят сейчас; однозначного решения проблемы у «Газпрома» нет. Как вариант предлагается в той же Чечне, например, практически полностью переложить трубы. Потому что другими способами незаконные подключения (врезки) и невозможность учета потоков газа победить не получается. Новостью стало то, что проблемы есть не только на том конце трубы, но и в самом «Межрегионгазе». Считать ли советника гендиректора, а до 2012 г. руководителя пятигорского филиала «Межрегионгаза» топ-менеджером «Газпрома»? Вопрос дискуссионный. Но под определение высокопоставленного сотрудника компании он точно подходит. Допустим, огромное количество кавказских родственников и прочие горизонтальные связи в СКФО позволяли Арашукову на протяжении минимум 12 лет скрывать от непосредственного руководства схемы хищений. Но на пути к своей должности он должен был пройти все корпоративные фильтры, проверки служб безопасности и т. п. Возможно, даже не один раз. И все 12 лет эти фильтры давали сбой. Это первая проблема.

Вторая – глубже. Отдельно взятый «Межрегионгаз», в трубах которого только в Дагестане и только за первое полугодие 2017 г. нашли более 100 незаконных врезок, – маленькое отражение «Газпрома». А «Газпром», в свою очередь, – отражение государственного устройства. «Это наша корова, и мы ее доим», – говорил персонаж Сергея Селина в сериале небесспорной художественной ценности. 20 лет прошло, а принципы 1990-х гг., когда «Газпром» только создавался, живут и культивируются на уровне государства. Советник президента Андрей Белоусов не далее чем полгода назад напоминал, что если у кого денег много – делиться надо!

У «Газпрома», считается, денег много, поэтому врезаться в его большую трубу стремятся все, кто знает, как это сделать. Ну и чем больше корова, тем больше вариантов ее доить. Можно через списания, через доходность поставок, с родственниками опять же договориться – всем сестрам по серьгам... Одним словом, без Следственного комитета и не разобраться. А потом все удивляются, почему капитализация не растет. Да утекает эта ваша капитализация: там копеечка, здесь 30 млрд.

В театре основное действие, то, что вне буфета, начинается после третьего звонка. Уже было два. Ждем-с...