Согласованный митинг 10 августа на проспекте Сахарова в Москве подтверждает разрастание протеста по всем показателям – численности, тематике, географии – даже тогда, когда потенциальные политические лидеры протеста изолированы. Так и не проявившаяся в каком-либо виде реакция руководства страны на развитие событий может говорить как об отсутствии у власти стратегии ответных действий, так и о неадекватном восприятии происходящего в целом – а скорее о том и о другом сразу.
Согласовав два митинга – 20 июля и 10 августа, власти получили возможность оценить эволюцию протеста в Москве. То, что начиналось как локальное недовольство недопуском оппозиционных кандидатов на выборы городского заксобрания, спустя три недели, по итогам жесткого разгона прошедших в промежутке несогласованных протестов и абсурдного уголовного дела о «массовых беспорядках», на глазах разрослось в недовольство куда более универсальное – обобщенно, против насилия государства и за человеческое достоинство в разных их проявлениях. Отход темы собственно недопуска оппозиции и выборов в Мосгордуму с первого плана обозначился в речах многих выступавших на Сахарова, такой же вывод можно сделать, изучив плакаты с митинга и его резолюцию. Улица по-прежнему требует регистрации независимых кандидатов, но теперь еще и прекращения уголовных и административных дел, освобождения всех арестованных по делу о «массовых беспорядках», расследования нарушения закона при разгоне демонстраций.
Размывание тематики протеста не раздробило протест, а расширило его потенциальную аудиторию: люди продемонстрировали готовность выйти на улицу не только за кандидата в депутаты, но и за его избитого избирателя, не только против ограничения избирательных прав, но и за право на мирные собрания и другие гражданские права. По данным «Белого счетчика», на сугубо «избирательный» митинг 20 июля вышло 22 400 человек, на «общечеловеческий» 10 августа – больше 50 000, т. е. как минимум в 2 раза больше. Кроме Москвы протестные акции солидарности прошли еще в 40 городах России, в Петербурге, Ростове-на-Дону, Брянске, Сыктывкаре они сопровождались задержаниями (всего по стране было задержано 352 человека, из них 256 в Москве, сообщило «ОВД-инфо»).
Следующий согласованный митинг заявлен московскими коммунистами, но едва ли его повестка останется в пределах изначальной: моральная претензия, лежащая в основе конфликта граждан и власти, – «хватит врать!» – потенциально шире идеологической.
Митинг 10 августа прошел при практически полностью обновленном списке выступавших. Отчасти это была вынужденная замена: большинство политиков, так или иначе вовлеченных в кампанию выборов Мосгордумы, отбывают сейчас административные аресты, но и те, кто остался на свободе (как Любовь Соболь – ее, как мать маленького ребенка, нельзя арестовывать), не смогли выступить (ту же Соболь задержали еще до начала митинга). И на трибуне, и среди участников митинга оказалось немало тех, кто пришел на протестную акцию впервые, хотя костяк составляли те, кто уже имеет протестный опыт, следует из результатов опроса, проведенного у рамок митинга. Писатель Людмила Улицкая и журналист Леонид Парфенов, лица болотных протестов семилетней давности, выступили на одной сцене с Face, IC3PEAK и «Кровостоком», прийти на Сахарова призвали Юрий Дудь и Oxxxymiron. Новыми лицами протеста стали те, чья аудитория – молодежь 20–35 лет. В отличие от протестов 2011–2012 гг. новые протестные селебрити не претендуют на статус делегатов протеста. Они лишь выражают мнение своего поколения, они из него, но не над ним, разделяя со сверстниками запрос на честность и уважение.
Митинг на Сахарова, как и несогласованные акции до него, не вызвал никакой реакции руководства страны: президент, похоже, демонстративно игнорирует московские события, проводя время то в камере батискафа, то за рулем байка. Федеральные телеканалы привычно подают московские протесты как клоунаду маргиналов, сообщая, что в них участвуют «цыгане, гомосексуалисты, сторонники империи и коммунисты» – почему-то окруженные сотнями бойцов ОМОНа. В Госдуме и Совете Федерации, тоже привычно, говорят об «иностранном вмешательстве», провластные комментаторы вспоминают о лихих 90-х и майданах – эти старые песни звучат не просто абсурдно, но и бесконечно старомодно для тех, для кого лето 2019 г. стало первым летом протеста.
