Как России вернуться в Африку
Предприниматель Георгий Шабад о том, что нужно для активизации отношений помимо масштабного саммита
На прошлой неделе африканское направление российской внешней политики и торговли, много лет находившееся на задворках общественного внимания, вернулось в его центр: в Сочи прошел впечатливший масштабностью саммит и экономический форум Россия – Африка, на котором были представлены все 54 независимых государства континента, причем 43 – на уровне глав государств и правительств.
Такое политическое представительство тем более впечатляет, что российско-африканские деловые отношения после советского расцвета вернулись в зародышевое состояние. На долю стран Африки приходится около 3% российского внешнеторгового оборота, из которых 80% – это торговля с арабскими странами севера континента и нефтяной Нигерией. Поэтому даже поставленную российским президентом Владимиром Путиным на форуме цель – удвоить торговый оборот в течение ближайших 4–5 лет – вряд ли можно назвать амбициозной: слишком уж низкая база.
Ориентир, однако, верный. Африка считается рынком с большим потенциалом роста: по данным Всемирного банка, в 2018 г. шесть из 10 самых быстрорастущих экономик в мире были африканскими. На континенте активно растет население (а с ним и потребительские рынки): к 2030 г. население Африки прирастет на полмиллиарда человек – до 1,7 млрд. 80% прироста даст население городов, это самые высокие темпы урбанизации в мире. Исследователи Брукингского института ожидают, что африканская промышленность вырастет в 2 раза за ближайшие 10 лет.
Современные африканские рынки – это не только сельское хозяйство и добывающие отрасли (уже давно не такие отсталые технологически, как может казаться). На континенте чрезвычайно развит ритейл во всех его видах, взрывными темпами растет жилищное и офисное строительство (Deloitte фиксирует рост количества и стоимости реализуемых проектов в 2019 г. на 60%), развивается портовая и транспортная инфраструктура. Интересными, разнообразными и современными предстают финансовые услуги: основные драйверы их развития – мобильный банкинг и разнообразные мобильные небанковские платежные системы, в том числе и трансграничные.
Во всех этих отраслях есть место для российских бизнесменов, которые в последние годы на свой страх и риск все чаще вступают в африканские проекты, конкурируя с системно представленными на континенте коллегами из бывших колониальных держав, а также с активными новичками: китайцами, израильтянами, индийцами и арабами.
Но системное, а не стихийное развитие российского бизнеса в Африке требует последовательной и кропотливой работы одновременно по целому ряду направлений. Для успешной продажи на континент продукции авиа- и машиностроения необходимо создание физической инфраструктуры, обеспечивающей как сами поставки, так и обслуживание техники и ее апгрейд. Надо создавать финансовую инфраструктуру, обеспечивающую кредитование, лизинг, страхование инвестиций. Учитывая разнообразие представленных на континенте рынков, требуется серьезная экспертная и GR-работа, наработки которой должны быть доступны широкому кругу поставщиков и инвесторов. Для упрощения доступа произведенных в Африке товаров на российский рынок (часто это небольшие партии продукции пищевой или легкой промышленности) необходимы серьезные изменения в российской сертификационной и лицензионной практике. И, наконец, чтобы отечественным предпринимателям было интересно работать в налоговом поле Россия – Африка, должен быть выстроен прозрачный и благоприятный налоговый режим.
Нельзя сказать, что в этой работе Москва стоит на месте. Так, в последнее время заслуживающую внимания активность проявляет Российский экспортный центр и его структура ЭКСАР – агентство по страхованию кредитов и инвестиций. Это придает уверенности, в частности, банкам: как заявил на форуме представитель Сбербанка, банк готов следовать в Африку за своими клиентами.
И тем не менее в целом система поддержки российского бизнеса в Африке не создана, что объясняет в том числе и ряд крупных провалов наших бизнесов в Африке последнего времени, причем в таких приоритетных для нас областях, как добывающая промышленность, финансы и коммуникации. Так, отсутствие должного взаимопонимания с властями и профсоюзами Ботсваны вынудило «Норникель» покинуть рынок этой страны с существенными убытками. Что уж говорить о небольших бизнесах, не подпадающих под зафиксированное в декларации сочинского саммита намерение России «оказывать необходимую помощь крупным российским компаниям, работающим на африканских рынках» (при этом помощь предполагается оказывать любым «предпринимателям из африканских государств, планирующим осуществлять свою деятельность в Российской Федерации», а не только крупным).
Но надежд на то, что приоритетной для российско-африканского сотрудничества будет именно деловая повестка, по результатам саммита не прибавилось. И в общении на форуме, и в его освещении доминировала политическая составляющая, отсылающая к советским еще временам, когда СССР щедро расплачивался военной, технологической и финансовой поддержкой с предпочитающими социалистический путь развития африканскими государствами и оказывал массированную военную помощь движениям, ставившим целью свержение неугодных Москве режимов.
Но страна уже не та, в том числе в плане возможностей и амбиций. Теперь для общения с Африкой выбрана немного другая риторика, больше напоминающая риторику когда-то игравшего важную роль в мировых процессах Движения неприсоединения. Москва напоминает государствам Африки о своих былых заслугах в борьбе против колониализма, расизма и апартеида и предлагает свою поддержку в решении довольно стандартного набора громко звучащих, но неоднозначных проблем: в борьбе против неоколониализма западных держав, обеспечении безопасности, невмешательства во внутренние дела, защите традиционных для континента ценностей (этому была посвящена целая сессия на форуме: «Образ будущего Африканского континента: суверенитет и традиционные ценности как важные элементы стратегии развития»), борьбе с санкционным давлением (сейчас под различными санкциями в Африке находится 13 африканских стран из 54, при этом большая их часть – это заморозка Евросоюзом активов некоторых руководителей) и – куда же без нее – дедолларизации. В свое время роль лидеров Движения неприсоединения пытались играть и Югославия, и Индия, и Китай, и вот теперь Россия сделала свою заявку.
Однако со времен парада африканских суверенитетов минуло уже больше полувека, и Африка сильно изменилась. Чрезвычайное разнообразие – и политическое, и экономическое – стран континента означает, что проблемы и цели каждой из них все меньше вписываются в универсальные формулы вроде «неоколониализма» или «необходимости осуществлять суверенную политику». Уже хорошо поднаторевшие в международных делах африканские политики и лидеры бизнеса, на публике охотно соглашаясь на предлагаемую им риторику, на практике опираются исключительно на свои прагматические интересы, и тут им есть из кого выбирать. Несколько неосторожных практических шагов – и ты можешь легко потерять свои позиции.
И Москве тоже придется выбирать: или прагматические, «скучные» деловые отношения, или громкая политическая роль «а-ля СССР» за свой счет. Сколько стоит выбор в пользу политики, ясно из слов Путина, который под громкие аплодисменты участников форума напомнил сумму списанных африканцам советских долгов – $20 млрд. Для многих это могло прозвучать как намек на то, что мы снова открываем странам Африки линию политически мотивированного кредитования.
Да, конечно, отношение к России в Африке сейчас чрезвычайно доброжелательное, и грех не воспользоваться такой отличной стартовой площадкой для завоевания достойных позиций на этом континенте будущего. Однако следует приложить много усилий, чтобы образ щедрого и бескорыстного друга превратился в образ выгодного и надежного делового партнера.
Автор – предприниматель