Конституция не для народа

Зацепило чисто стилистически: в послании Федеральному собранию гарант Конституции Владимир Путин твердо сказал, что необходимости принимать новую Конституцию нет, – и удостоился аплодисментов и, как мне показалось, вздоха облегчения. Но тут же стало ясно, что есть все-таки необходимость сильно, а главное – очень быстро обновить Конституцию и даже провести это обновление через подобие процедуры: есть и пародия на Конституционное собрание с Захаром Прилепиным, Ириной Родниной и Валентиной Терешковой; есть и пародия на референдум в виде невнятного волеизъявления с неочевидной легитимностью; наконец, имеется и совершенно анекдотическое собирание мнений региональных парламентов и прочих субъектов политической системы России – ровно за один день.

Лозунг даже предложу, в подлинно советском духе, для привлечения внимания к безнадежной формальности: «Конституцию – за один день!». Кстати, помнится, предложения к советской Конституции 1977 г. собирались у советского народа чуть ни не полгода, печатались в газетах; все равно чистой воды обман, но хотя бы процедурно лучше декорированный.

Не будучи ни Терешковой, ни даже Еленой Исинбаевой, не стану высказываться о конституционных изменениях по существу: во-первых, я еще меньше, чем глубокоуважаемые дамы, разбираюсь в конституциях, а во-вторых, на эту тему за минувшую неделю выпущено уже столько комментариев, что всякий желающий нашел себе нужный, по сердцу: и восхваляющий мудрого, почти божественно прозорливого правителя, и бранящий пожилого, надоевшего автократа, и одобряющий заботливого ветерана политических битв, и подозревающий заигравшуюся марионетку в прозападной услужливости.

Приведу-ка лучше цитату из Михаила Сперанского: «Когда государи престали быть отцами их народов, когда народы познали, что они отделяют свои пользы от их [народов] благосостояния, и силы, им вверенные, не только обращают не для него, но часто и против его, они нашли нужным к общим условиям, на коих воля народа установила правительства и коих неопределительность подвергла их самовластию, присоединить частные правила и точнее означить, чего именно народ желает. Сии правила названы коренными государства законами, и собрание их есть общее государственное положение, или конституция». Этим словам 200 лет, сказаны они при так называемой абсолютной монархии.

Путинская поправка (на 21-й странице новые редакции статей, новые пункты и даже части их) имеет противоположную философию: не правила, каких народ желает или, сказать точней, желал бы, отнюдь нет; мы имеем дело с крючкотворством, с документальным оправданием не слишком понятных сиюминутных надобностей конкретных людей, с узурпацией, пафосно говоря, народных чаяний. Как написали некоторые комментаторы-конституционалисты, эта поправка – нечто вроде госпереворота сверху.

В Уругвае в начале 1970-х гг. состоялся государственный самопереворот, появился даже особый политологический термин: аутогольпе. В доктрине национальной безопасности, приуроченной к аутогольпе, уругвайские лидеры зафиксировали, что суверенитет уругвайской нации (в тогдашней реальности врагом был международный коммунизм) проистекает из императива выживания и самосохранения государства, а для укрепления позиций государства необходимо отстаивать исторические традиции, принципы и ценности, дать больше прав военным в организации общественной жизни и демонтировать подрывные институты и организации гражданского общества.