Сколько жизней заберет экономический кризис

Борьба с коронавирусом в России и в мире, как и другие факторы (например, динамика цен на нефть) грозят нам очередным экономическим кризисом. Один из вопросов, который, наверно, логично задать – сколько жизней заберет кризис?

Если смотреть на корреляцию между уровнем дохода стран и смертностью, то связь прослеживается прямая: чем богаче страна, тем меньше смертность и выше продолжительность жизни. Однако эта корреляция не означает причинно-следственной связи. Если же суммировать результаты недавних исследований, в которых анализируется причинно-следственная связь влияния рецессий и кризисов на смертность, то их можно обобщить в два результата.

Первый и контринтуитивный – в развитых и богатых странах рецессии либо не влияют на смертность, либо в среднем даже уменьшают ее. Американский экономист Кристофер Рам в серии статей показал процикличность смертности в США: она была выше в «жирные годы», в которые усиливались проблемы с курением, излишним весом, сердечно-сосудистыми и другими заболеваниями.

История выше – это только про богатые страны. Второе же наблюдение такое: в остальных странах, т. е. странах со средним доходом (как Россия) и бедных странах, связь скорее обратная – рецессии отнимают жизни. Происходит это по многим причинам: стресс, отсутствие работы, нехватка средств на лекарства и еду у бедных слоев населения, ухудшение медицинской помощи.

Пример России в этом смысле показателен ‒ самый большой рост смертности в нашей стране за последние полвека произошел не из-за эпидемии или войны. Причиной его стал распад СССР, который повлек за собой спад экономики, безработицу, ухудшение качества жизни, алкоголизм и, как результат, скачок в смертности, сравнимый с потерями только в военное время.

Простое сравнение. В то время как во всем мире смертность падала, в России в 1990-х гг. (по сравнению с 1980-ми) она выросла и выросла беспрецедентно. У людей трудоспособного возраста в этот период смертность выросла на треть (33%), у людей пенсионного возраста – на 13%. Если перевести эти приросты в абсолютные цифры, мы увидим, что экономический кризис забирал более 300 000 жизней ежегодно, или более 3 млн за последнее десятилетие XX в. Это грубые оценочные сравнения, основанные на данных смертности, взятых из российской базы данных по рождаемости и смертности. Тем не менее похожие результаты и более детальный анализ можно найти в многочисленной литературе, и все они констатируют один факт. Результат этого кризиса, то, что мы наблюдали в конце 1990-х и начале 2000-х гг., – это абсолютный минимум (со времен Великой Отечественной войны) в продолжительности жизни.

Да, пример выше слишком пессимистичен для текущей ситуации. Не хочется делать никаких предсказаний, но, с моей точки зрения, назревающий кризис не будет настолько смертельным: система здравоохранения изменилась, мы сами стали более ответственно вести себя по отношению к своему здоровью, у нас появился доступ к лучшим технологиям, сама экономика стала более рыночной, и ей проще справиться с кризисом. Тем не менее посыл этой колонки остается.

Государство сейчас делает непростой выбор относительно текущей и будущей стратегии: какие шаги предпринять, чтобы помочь экономике и чтобы предотвратить развитие эпидемии. Но нужно обязательно помнить, что меры поддержки экономики сами по себе тоже способны спасти много жизней, так что речь здесь идет не только о деньгах.

Автор – профессор РЭШ