История России по крымскому летоисчислению

В опубликованной на днях статье Владислав Суркова 2014 год предлагается считать едва ли не первым годом нового летоисчисления, началом многовекового периода «геополитического одиночества» обретшей себя после долгих метаний России. Излагаемые в статье мысли хоть и являются прежде всего личными убеждениями Суркова, но некоторым образом описывают и мировоззрение высшего слоя политической элиты России, к которому, безусловно, принадлежит автор, – и тем только интересны. Помимо прочего такой подход предполагает, что после 2014 г. ничего сопоставимого по важности с крымской историей не произошло и никогда не произойдет, т. е. Россия в 2014 г. как бы пережила «конец истории».

2014 год, несомненно, останется в истории как год самого запоминающегося свершения Владимира Путина. Присоединение Крыма к России изменило многое и внутри страны, и в мире, но главное – оно произошло легко, быстро и бескровно, принесло невероятный рост рейтинга президента на фоне консолидации вокруг него значительной части общества. И чем тревожнее ситуация весной 2018 г., тем дороже президенту и его окружению воспоминания о счастливом 2014-м. Статью Суркова можно понять как запоздалое фаустовское «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!», как нежелание признавать неизбежность перемен и временность любых «навсегда».

Обратная сторона мифа о начале новой эры – страх, что на самом деле 2014 г. был кульминацией современной российской истории и дальше будет только хуже. Тенденции последних лет вполне подтверждают это опасение: прошло всего четыре года, а весна 2018 г. совсем не похожа по ощущениям и настроению на весну 2014 г. Россия не наступает, а находится в обороне, давление на нее со стороны Запада кратно усиливается и начинает создавать ощутимые проблемы в экономике. Впервые за четыре года руководство страны вынуждено признавать опасность принимаемых США мер и отказаться от повторения тезиса о пользе любых санкций. Это не удивительно: в 2014 г. санкции были гораздо слабее, а с учетом эйфории они и вовсе прошли почти незамеченными. Кроме того, в 2014 г. еще можно было поверить в то, что санкции – ненадолго и в самом ближайшем времени будут отменены, Запад смирится с происшедшим и все вернется в прежнюю колею. В 2018 г. эйфория давно прошла, а про скорую отмену санкций если еще и говорят, то скорее по инерции и от растерянности. Президентские выборы, хоть и были умышленно совмещены с годовщиной крымского триумфа, не произвели на российское общество хоть сколько-нибудь сопоставимого с посткрымским вдохновляющего впечатления, а празднование электоральной победы продлилось всего 10 дней и окончилось кемеровским трауром.

Никакого гордого «геополитического одиночества» России в ближайшие годы и когда-либо вообще не предвидится. Современный мир слишком тесен для того, чтобы кто-то в нем мог самоизолироваться, тем более на своих собственных условиях и в удобных себе границах. Внутри страны, а тем более внутри элиты можно какое-то время жить прошлым и делать вид, что на дворе все еще триумфальный 2014 год и это Россия всем грозит, всех разоблачает и от всех требует ответа, а впереди века и тысячелетия. Но на самом деле грозят России, ее разоблачают, от нее требуют ответов, и нет никаких оснований полагать, что в обозримом будущем этот натиск ослабеет, а не усилится. Главный козырь 2014 г. – готовность России идти на конфронтацию и обострение, к которым не готов Запад, – бит. Оказалось, что лидеры стран НАТО, хоть и после долгой раскачки, тоже способны идти на сознательное обострение ситуации и пугать оппонентов решимостью – и это, похоже, стало главной неожиданностью для нынешнего руководства России.

В 2014 г. в истории современной России, несомненно, начался новый этап, но ничто не говорит о том, что он будет длиться века и станет временем бесконечного восторга по поводу присоединения Крыма. Пока все идет к тому, что закончится он гораздо быстрее, чем кажется многим из нас, и так, что про 2014 г. вспоминать не захочется вовсе.

Автор — политолог, Екатеринбург