Когда повара подсаживаются за стол переговоров

Государство охотно отдает на аутсорсинг неприятные функции, а взамен поддерживает аутсорсинговых персонажей
Понять можно все, кроме одного – демонстративной поддержки аутсорсинговых персонажей

Кремлевский повар Пригожин, крупный специалист по заготовке бараньих голов, троллеводству и частным армиям, воюющим в экзотических зонах геополитических интересов Российской Федерации, он же, по версии агентства «Россия сегодня», «известный российский ресторатор», сидел по левую руку от министра обороны России (через два человека) на встрече с командующим ливийской Национальной армией. После обнародования «Новой газетой» соответствующей записи государственное агентство со ссылкой на загадочный «военно-дипломатический источник» оперативно выпустило новость в холодно-официальной стилистике: Пригожин «обеспечивал глав военных ведомств России и Ливии» – «организовывал официальный обед и принял участие в обсуждении культурной программы».

То есть у частной армии, перебирающейся из Сирии в Ливию, появился свой краснознаменный и раскудрявый ансамбль песни и пляски? И с каких это пор повара подсаживаются за стол официальных переговоров?

Возникла версия, согласно которой Пригожин специально засветился на этой записи, чтобы продемонстрировать, кто на самом деле в доме хозяин – этот бритый человек, единственный в зале в гражданском костюме, «взрослый в комнате». И это тем более странно – он что, пришел в Минобороны и сказал: «Значит так, Кужугетыч, мне тут засветиться надо – показать либерастам кукиш, сяду-ка у тебя за стол переговоров»?

В принципе, конечно, это в традициях некоторых режимов. Кто за стол переговоров сажает свою дочь, при иных лидерах охранники становились политиками. Но в случае Иванки Трамп есть хотя бы на что посмотреть, хотя о вкусах не спорят, тем более если речь идет о кремлевской кухне и ее главных потребителях. Традиции же Коржакова – Барсукова продолжены и при новом режиме, хотя охранников все больше отправляют руководить регионами России вроде Тульской или Ярославской областей, некоторые не справляются с управлением калининградским анклавом, зато возглавляют борьбу с чрезвычайными ситуациями, грозящими, с учетом профессии, перейти в чрезвычайное положение.

Покои императрицы были не чужими для Григория Распутина, Борис Березовский знакомился с планировкой кабинетов Кремля, Старой площади, Белого дома, Охотного Ряда, кремлевский повар входит в отдельные коридоры власти как в дом родной. Но если в случае Бориса Абрамовича, специалиста в высоких математических материях, можно было говорить об обаянии графа Калиостро, то чем заколдовал российский политический класс Пригожин, остается неизвестным – ну не едой же, в самом деле.

Владимир Путин в публичных интервью и выступлениях выгораживает нескольких человек, которым в разных смыслах дозволено больше, чем остальным: Игоря Сечина, Рамзана Кадырова и Евгения Пригожина. Последний случай – это история аутсорсинга функций, которые государство хотело бы выполнять само, но не может в силу реликтовой щепетильности, с которой оно, впрочем, судя по темпам деградации политической культуры, скоро расстанется. Частное лицо, патриотически настроенное, троллит демократов, распространяет запахи своей кухни через океан, предположительно имеет отношение к частным армиям в отдаленных районах земного шара, где в лучшем случае когда-то ступала нога преданного забвению советского резидента. Заодно кормит генерала Хафтара и окормляет его культурно. Государство формально здесь ни при чем: как весь крупный бизнес у нас парагосударственный, так и аутсорсинг – квазичастный.

Государство делится, например, монополией на насилие с театральными персонажами, которых принято называть «казаками». Операции, которые неловко проводить усилиями государственных органов, делегируются людям типа кремлевского повара – его легендарной фигурой уже скоро можно будет пугать женщин и детей, как «Парфюмером» Зюскинда.

Понять можно все, кроме одного – демонстративности поддержки аутсорсинговых персонажей. Говорят, что Борис Ельцин не садился обедать без Александра Коржакова. Отправив его в отставку, он не мог без него есть и спрашивал: «А где Саша?» Но это совсем не публичная история – президент не тащил верного охранника за стол переговоров, тем более крайне неоднозначных и деликатных.

Российский режим токсичен, и его репутацию уже ничто не может испортить, отсюда и не просто потеря стыда, а какая-то нарочитая демонстрация изнанки власти. Изнанки пикантной, как кремлевская военно-полевая кухня. Как ее культурная программа. Интересно, что в нее входило? Сталин, например, любил с ансамблем Александрова петь «Яблочко» со словами «в ВЧК попадешь – не воротишься». В новые времена для этого есть другой источник аутсорса – виолончельный. И все это – от кастрюли до футляра музыкального инструмента – патриотически настроенное гражданское общество. Настолько патриотически, что оно готово брать на себя самые сложные с моральной точки зрения миссии.

Автор — руководитель программ Московского центра Карнеги