Большой хороший Сталин, маленький плохой Сталин

Маленький гигант большого Сталина – это русский человек на rendez-vous с самим собой, который нехотя и понимая, что значил Иосиф Виссарионович для индустриализации и победы в Великой Отечественной, давит в себе, как окопную вошь, маленького плохого генералиссимуса, оставляя в живых хорошего и большого. Из стали, железа, пропахшего трубочным табаком и грузинским вином, нагретым ночной зеленой лампой, человека, кнопочками пришпиливающего на деревянные панели дачи в Волынском трогательные репродукции из «Огонька».

Ведущий телеканала «Россия 1» Дмитрий Киселев высказал, как мог, эту большую, адресованную нации, чтобы она знала, как ей следует думать, кремлевскую мысль, вымученную на ночных, как бдения Сталина, совещаниях: «Как Чехов призывал выдавливать из себя по капле раба, так Путин призывал выдавливать из себя маленького Сталина. Не того большого, который модернизировал промышленность, с именем которого связана победа над гитлеровским фашизмом и создание ядерного щита Родины, за что мы не можем не быть благодарны Сталину до сих пор, а того маленького Сталина, который сидит в нас и по сей день, того, кто считал человека пылью и прямо по-садистски лишал людей свободы».

Человек создан из праха, почему бы не считать его пылью. Свободы лишают за дело, а не просто так. И что за антипутинские настроения: президент два десятка лет с амвона твердит, мол, не стреляйте в бизнесмена, он инвестирует, как умеет, а толку никакого. Значит, президента никто не слушает. Что же это тогда за автократ?

Путин как Чехов в такой драматургической трактовке может оказаться забытым, как Фирс. Царь не может быть добрым при столь жестоком народе, вот этими вот руками, в трактовке Киселева и его руководящих товарищей, пересажавшем Кокорина с Мамаевым, не говоря уже о страшно далеком от народа Серебренникове. Если начальник добрый, то он не царь. Мало кремлевским политтехнологам Путина, который с экрана, как простой министр труда, объяснял логику пенсионной реформы, он теперь еще выступает в роли того, кто «милость к падшим призывал»: не сажайте, а они все сажают и сажают. Да что ж такое? Есть в стране начальник или нет? Берия не слушает Сталина? Нехорошо...

Дмитрий Киселев предположил, что верховный главнокомандующий у нас – мать Тереза, а народ, в том числе в лице правоохранительных органов, – Сталин. Сверху сочится, как из скал над Курой вода, либерализм, а снизу толпа, т. е. народ – источник власти, жаждет крови. Как работать в такой обстановке? Остается только выступать в роли большого Сталина, усмиряющего кровожадность толпы, состоящей из маленьких Сталиных, которых теперь надо выдавливать из себя. Огласите количество граммов маленьких Сталиных в виде KPI, как теперь модно, чтобы понимать, сколько еще отжимать из самого себя никотинизированных генералиссимусов с «Герцеговиной флор» наперевес и с сухой ручкой. Ответственные – губернаторы-технократы.

Это подсказка из телевизора, как следует думать о Сталине, который является другим именем Путина. Есть Сталин (Путин) больших свершений, есть те, кто тянет нас в репрессивное прошлое, но мы будем упираться руками и ногами. Они, к примеру, Майкла Калви арестовывают, а мы на следующий день скажем, что с предпринимателями надо помягче. Но следствие и суд у нас независимые, они считают, что надо пожестче, и первому лицу остается только руками развести.

Киселев призывает милость к падшим Кокорину, Мамаеву и Серебренникову, а Анастасию Шевченко, потерявшую дочь только потому, что ее считают пятой колонной, продолжают преследовать. Жмем на сталинскую железу, а Виктор Кудрявцев в свои почтенные годы сидит за научную деятельность как за шпионаж. Их мы не поминаем в списке невинно пострадавших. Вероятно, потому, что они входят в зону ответственности большого, хорошего Сталина, стерегущего наше величие и наш ресентимент, нашу священную оскорбленность как зеницу ока.

Все больше российских граждан, отвечающих на вопросы социологов, как относиться к Сталину, затрудняются с ответом. Киселев, точнее, ролевая функция Киселева – некто, изрекающий последние истины с экрана телевизора, – объясняет: есть хороший Сталин – мы с ним, есть плохой – мы против него. Ну как если бы был хороший Гитлер, он строил автобаны и великую Германию, а был плохой, за него грязную работу выполнял папаша Мюллер из «Семнадцати мгновений весны».

Еще одна красная линия перей­дена: Сталин велик в масштабе телевизионного экрана. Но даже он сам признавал в своих знаменитых тостах 1945 г., что Победу обеспечил народ, а не его вождь, обанкротившийся и потерявший дар речи от страха в первые же дни войны. Не он, а «винтики». Пыль придорожная, которую теперь призывают выдавливать из себя крошечного Сталина лишь для того, чтобы оставить большого.

Это ж он победил в войне, не мы. Ведь мы же пыль. Как те, которые на Западе – радиоактивный пепел.

Автор – руководитель программы «Внутренняя политика» Московского Центра Карнеги