Энергетическая сверхдержава оказалась несовместима с комфортной для жизни страной

Правительству пока еще премьера Владимира Путина предстоит выбрать приоритеты долгосрочной экономической политики, от которых зависит, какой страной будет Россия к 2030 г.: энергетической сверхдержавой или «экономикой знаний».

Консервативный путь развития предполагает укрепление сырьевой специализации России на мировом рынке: масштабную разработку новых месторождений, развитие энергоемких производств, импорт технологий, строительство электростанций, прокладку новых трубопроводов, говорится в макропрогнозе Минэкономразвития до 2030 г. В инновационном сценарии экономика меняет опору: наряду с модернизацией энергосырьевого комплекса растет доля высокотехнологичных отраслей. Ресурсы перераспределяются в пользу образования, здравоохранения, науки, информатизации, а также машиностроения и транспортной инфраструктуры. К 2030 г. доля экономики знаний, машиностроения и телекоммуникаций возрастает с 11 до 20%, а доля ТЭКа, наоборот, снижается с 20 до 10%.

Прогноз – это только первый этап в формировании долгосрочной экономической политики, рассказал замминистра экономического развития Андрей Клепач: он показывает, на какие параметры в зависимости от выбранного пути будут опираться бюджетная стратегия, госпрограммы, политика в ключевых секторах экономики и различных сферах жизни общества (макропоказатели и сравнение двух вариантов см. на иллюстрации и www.vedomosti.ru). «Планируется, что 26 апреля правительство какие-то решения примет», – говорит Клепач. В любом случае либо нынешнему, либо новому правительству этот выбор сделать придется, считает он. После «обратной связи» с министерствами и регионами будет сформирована комплексная программа развития, работа над которой будет завершена, вероятно, ближе к концу года, полагает Клепач.

Как в Еврозоне

В отличие от трехлетних прогнозов долгосрочный основывается не на цене нефти, а на вариантах структурных и институциональных изменений в зависимости от бюджетного маневра, уточняет Клепач.

Формула бюджетного маневра консервативного сценария – плюс 1% ВВП на здравоохранение и образование, плюс 0,8% ВВП на оборону и безопасность и минус 0,5% ВВП на экономику. При инновационном сценарии расходы государства на здравоохранение, образование и науку растут на 2% ВВП, на экономику – на 0,5% ВВП, на оборону и безопасность – на 1% ВВП (все – до 2020 г.).

Консервативный вариант – это «жизнь по средствам» с бездефицитным бюджетом начиная с 2015 г. Но при этом предвыборные обещания премьера могут быть выполнены только в отношении половины бюджетников, денежное довольствие военнослужащих к 2030 г. возвращается на дореформенный уровень, госпрограмму вооружений в 22 трлн руб. придется сокращать, а также смириться с ростом неравенства доходов и регионов, предупреждает Минэкономразвития. В инновационном ничего этого нет, но дефицит бюджета вплоть до 2030 г. будет составлять 1,5–2% ВВП, а госдолг вырастет до 25% ВВП.

Различается и траектория роста: в среднем на 4,4% в год при инновационном развитии или на 3,5–3,6% – при консервативном. В первом случае Россия увеличивает свою долю в мировом ВВП с 3 до 3,7% к 2030 г., во втором темпы ее роста практически совпадают с мировыми.

На фоне докризисных темпов кажется, что 4,4% – мало, рассуждает Клепач. Но мировые агентства и эксперты прогнозируют еще более низкие темпы, указывает он: ведь в стране будет сокращаться рабочая сила. Оба варианта прогноза предполагают стабилизацию численности населения при снижении доли трудоспособного, но в инновационном сценарии рост производительности труда должен компенсировать негативную демографию, планирует министерство.

«Русское чудо» 2000-х гг. – 7%-ные темпы роста – более чем наполовину (на 4 процентных пункта) было обеспечено увеличением объемов добычи и экспорта углеводородов благодаря растущему мировому спросу. В дальнейшем при ожидаемой министерством стагнации нефтедобычи вклад этого фактора в рост ВВП снижается до 1,5–2 п. п. Вклад инновационного сектора повышается с 0,5 до 1,4–1,8 п. п., что в сочетании с накоплением капитала (до 30% ВВП против нынешних 20%) обеспечивает экономике высокие темпы роста.

Это позволит к 2030 г. достичь уровня ВВП на душу населения по паритету покупательной способности 90–95% от уровня еврозоны против нынешних 48%. Средний класс будет составлять почти половину населения (сейчас – 22%). «По сути, это та модель роста, при которой креативный класс – квалифицированные работники промышленности, основная часть преподавателей, врачей, научных работников – действительно будет своим трудом обеспечивать себе уровень жизни, сопоставимый с параметрами еврозоны», – говорит Клепач. В консервативном сценарии средний класс будет составлять около трети населения, подушевой ВВП достигнет 75% уровня еврозоны.

Выбирать надо инновационный сценарий, не сомневается помощник президента Аркадий Дворкович: «Спрос на энергоресурсы может измениться, а знание – сила». Имеет значение цена нефти, при которой допустим дефицит 1–2%, иначе при ее падении он может оказаться 4–9% ВВП, говорит чиновник Минфина: «Стратегической линией госполитики должно было создание условий для частных инвестиций, а не рост государственных».

Сформировать «экономику знаний» должен бизнес: инвестиции государства, хоть и растут в номинальном объеме, по доле остаются на уровне 14–15% от всех вложений в экономику. Например, Минэкономразвития ожидает, что расходы бизнеса на НИОКР сравняются с объемом государственных (сейчас – вчетверо ниже). Для этого у бизнеса должен произойти «переворот в мозгах в отношении и к образованию, и к прикладным исследованиям и разработкам», считает Клепач. На вопрос «Ведомостей», не должно ли это предваряться «переворотом в мозгах» у политической элиты, Клепач заметил: «Это как объясняться в любви: не важно, кто это сделает первым, главное – взаимность».

По оценке научного руководителя Высшей школы экономики Евгения Ясина, долгосрочный рост России на уровне 4% невозможен без политической либерализации. В ближайшие 15–20 лет рост экономики может обеспечиваться в основном за счет высокой деловой активности, конкуренции и повышения инициативы бизнеса, но бизнес сейчас испытывает давление со стороны государства и бюрократического аппарата и выкладываться не будет. «Речь идет об обеспечении реального верховенства права, значимом снижении коррупции, самоограничении власти. Короче, о демократизации», – убежден Ясин.

Демократия важна, но к ней все не сводится, возражает Клепач: более важен вопрос профессионализма – как корпораций, так и государства. Важно доверие: оба варианта предполагают приток капитала, а приток означает доверие к России не только со стороны иностранных инвесторов, но прежде всего доверие внутри страны – предпринимателей, государства и общества друг к другу. «Чтобы Россия была не только великой страной, но и страной, где комфортно жить, необходимо доверие друг к другу. Можно к этому идти через демократию, но не обязательно, – полагает Клепач. – Главное – жить по правде».

Правительство премьера Путина уже делало выбор в пользу инновационного варианта в 2008 г., утвердив концепцию долгосрочного развития, но ее реализации помешал кризис. На этот раз Минэкономразвития не исключает, что более вероятна реализация сырьевого сценария, поскольку он отражает доминирующие в российской экономике интересы. Социально ориентированный сценарий предполагает гораздо более сложную структуру управления – как для государства, так и для бизнеса, чему препятствует недостаток профессионализма у обоих. Переход к инновационному социально ориентированному развитию предполагает формирование новой элиты в бизнесе, государственном аппарате и обществе, ориентированной на завоевание Россией лидирующих позиций в мире, говорится в прогнозе.