Паслер-врач, «Чебурек-кинг» и другие продукты нейросетей в агитации

В социальных сетях перед губернаторскими выборами стали распространяться ролики с изображениями действующих глав регионов, созданные нейросетями. В таких роликах появились люди, похожие на глав Краснодарского и Пермского края Вениамина Кондратьева и Дмитрия Махонина, врио губернаторов Свердловской области и Коми Дениса Паслера и Ростислава Гольдштейна, обратили внимание «Ведомости». Сейчас использование искусственного интеллекта (ИИ) в агитации кандидатов никак не урегулировано.

По коридору к лифту идет девушка в зеленом сарафане, у нее вместо лица монетка. Из лифта выходит человек, похожий на Паслера. Девушка идет за ним, со спины на ее голове-монетке написано «Инвестиции». Чуть позже героя сопровождает по городу толпа таких девушек с головами-инвестициями. На экране надпись: «Свердловская область. Денис Паслер привлекает. Инвестиции».

В другом ролике человек, похожий на Паслера, одет в медицинский халат и, стоя в операционной, держит в руках дефибриллятор. На кровати пациента написано «Здравоохранение». Врач Паслер прикладывает дефибриллятор, сердце пациента начинает биться. Медик улыбается и показывает большой палец.

В третьем ролике нейро-Паслер, одетый под Петра I, подходит к окну – за ним березки, по мостику через речку идет олень. Надпись: «Денис Паслер распахнул окно возможностей для внутреннего туризма».

Еще задорнее ролики у человека, похожего на Кондратьева. Один из них начинается с изображения казака в трамвае, голос за кадром говорит: «Устал ездить на электричках? Не переживай! Хадыженский вагоностроительный комбинат (ХВК; на Кубани существует Хадыженский машиностроительный завод. – «Ведомости») при поддержке правительства Кубани построил межконтинентальную железную дорогу Геленджик – Нью-Йорк. Теперь попасть на Кубань стало еще проще».

Кондратьев пожимает руку вагоностроителю. Затем на видео показывают американцев. «Американцы, удивленные достижениями региона, быстро перенимают казачью культуру. Звезды шоу-бизнеса отращивают казачьи усы и носят папахи. В Голливуде снимают «Тихий Дон – 2» с Педро Паскалем в главной роли. Американцы пробуют новый деликатес на курортах Кубани – чебурек. Чебуреки становятся новой национальной едой американцев. Во всех штатах открываются рестораны «Чебурек-кинг», – продолжает голос.

В другом ролике Кондратьеву приписали создание мессенджера будущего «Любограм»: «Связь ловит не только на парковке и в дороге, но и на арбузных полях». В третьем ролике говорится о запуске на Кубани производства «Любобу», за которыми приезжают толпы коллекционеров. В каждом из роликов в конце реклама ЧВК-ХВК и ссылка, которая никуда не ведет.

Над тайгой северное сияние. По снегу идет человек, похожий на Ростислава Гольдштейна, рядом с ним медведь. Они смотрят на северное сияние, надпись на экране: «Иногда важно выйти из суеты, чтобы вспомнить небо Коми. Небо, под которым хочется жить». В другом ролике Гольдштейн с медведем идут в Кремль. Надпись: «Когда за тобой Коми земля, в тебе есть сила открыть любую дверь». Дверь открывается к человеку, похожему на президента. Гольдштейн общается с Путиным, рядом два бурых медведя. Надпись: «Важно помнить: большая страна говорит на одном языке».

Президенту Франции Эмманюэлю Макрону звонит президент США Дональд Трамп, который рассказывает, что Дмитрий Махонин завел канал в мессенджере Max. Трамп говорит, что уже все русские в этом мессенджере и звонят по нему, особенно когда находятся на парковке. В разговор вклинивается лидер КНДР Ким Чен Ын, который говорит, что подписался на канал Махонина в Max. «Ждем только вас», – добавляет политик.

Ролики, сделанные с помощью ИИ, подчиняются общим правилам агитации, поэтому там, например, не могут использоваться узнаваемые изображения людей или запрещенная символика, говорит политюрист Олег Захаров. По его словам, использование ИИ так или иначе должно быть оплачено из избирательного фонда, а система ИИ не должна быть продуктом запрещенных в России информационных систем.

«Отсутствие законодательного регулирования использования ИИ в агитации не особенно влияет на практику, препятствий к юридической проверке и квалификации такой агитации ни у избиркомов, ни у судов не возникает. Когда-то казалось, что отсутствие норм о регулировании агитации в соцсетях и вообще в интернете угрожает оставить эту сферу вне правового поля, но на практике серьезных проблем с запретом незаконного контента не возникало. Тогда за пару лет действующие механизмы адаптировались и под эти новые способы распространения информации», – поясняет Захаров.

В то же время простота генерации контента создала у некоторых штабов соблазн делать с ее помощью неофициальные ролики в поддержку кандидатов, отмечает Захаров: «Такие материалы выпускались и раньше в сером формате. Это казалось легким способом обойти запреты на агитацию, но в последнее время все чаще появляются случаи штрафов за подобный креатив, потому что соцсети обязали идентифицировать пользователей и в конечном счете виновных вполне можно привлечь к административной ответственности – было бы желание». Хотя самому кандидату такие материалы нельзя вменить в вину, шлейф от подобной активности в интернете может оказать ему медвежью услугу, не говоря уже о том, что конкуренты могут быстро переснять похожие сюжеты, заложив в них негативный для кандидата контент, добавляет юрист: «Подобные битвы компроматов в бумажном формате мы наблюдали в 2000-е гг., и уже тогда быстро стало ясно, что их эффективность невелика. Значимого влияния на победу кандидата они почти не оказывают».

Использование нейросетей для создания роликов направлено скорее на привлечение внимания и как «повод поговорить», считает руководитель научного совета Центра политической конъюнктуры Алексей Чеснаков: «Они пока бессодержательные. Но в целом практика будет развиваться и расширяться, поскольку она дешевая, быстрая и удобная. Будет усиливаться и законодательное регулирование, хотя пока этого и нет в повестке».

Пока создание таких роликов находится в серой зоне, поскольку в них нет прямой агитации, говорит политолог Александр Кынев: «По контексту и визуальному образу понятно, что это часть формирования имиджа, но их сложно привязать к штабу конкретного кандидата. Вряд ли такие ролики могут оказать реальное влияние на избирателей, поскольку результат на выборах обеспечивается административно. Остальное – это вспомогательные вещи, которые создают видимость кампании». Судя по роликам, они дешевые, неоднозначные и призваны, чтобы их обсуждали, согласен Кынев: «Хоть как-то повышается информированность людей о выборах и придается им интерес». В будущем применение нейросетей в агитации придется регулировать, хотя это будет и сложно сделать, пока же это все первые ласточки, добавляет эксперт.