Предатель или жертва: как полковник КГБ сбежал в США и вернулся обратно
40 лет назад разразился один из самых неоднозначных шпионских скандалов
2 ноября 1985 г. в столице США Вашингтоне полковник КГБ Виталий Юрченко попросился обратно в СССР. Всего три месяца назад он перешел на американскую сторону и стал сотрудничать с ЦРУ, но… передумал? Или провернул операцию под «двойным прикрытием»? Однозначного ответа на этот вопрос нет до сих пор.
Товарищ или мистер
Громкая и неоднозначная история Виталия Юрченко стала одной из причин, почему 1985 г. назвали в США «годом шпиона». Скандал вокруг полковника КГБ запомнился противоречивыми оценками и поистине неожиданным поворотом событий.
Юрченко поступил на службу в КГБ, по разным данным, в 1959-м или 1960 г. после того, как год пробыл штурманом подводной лодки. Он быстро поднимался по служебной лестнице, и в 1972 г. стал заместителем начальника Третьего главного управления КГБ – в его обязанности входило руководить иностранными агентами и вербовать новых.
В 1975 г. Юрченко отправили в командировку в Вашингтон, где он, по официальным данным, занимался безопасностью советского посольства. А через пять лет Юрченко вернулся в Москву и возглавил отдел «К» (контрразведка), отвечавший, помимо прочего, за выявление двойных агентов и утечку информации внутри КГБ.
В книге «В поисках агента. Записки офицера КГБ» советский разведчик Виктор Черкашин так описывал впечатления от Юрченко: «Юрченко был эффективным руководителем службы безопасности посольства. Он хорошо знал свое дело, правильно строил отношения с другими сотрудниками резидентуры. <…> Время от времени в его поведении возникали какие-то странности, которые я относил к издержкам стресса и напряженной работы».
По другую сторону дороги
Летом 1985 г. Юрченко находился на задании в Италии, где, по одной из версий, расследовал похищение ценностей из посольства СССР в Риме (с виллы Абамелек), по другой – занимался вопросом исчезновения советского физика Владимира Александрова, который пропал в Мадриде 1 апреля 1985 г. Так или иначе, 1 августа Виталий Юрченко сообщил своим коллегам, что хочет прогуляться по ватиканским музеям. Однако он направился не туда, а в отель Via Veneto. Там позвонил в посольство США. После короткого разговора он перешел дорогу и вошел в здание, где находилось американское представительство.
Во время допроса Юрченко показал свою готовность к сотрудничеству, но при этом настоял на том, чтобы ЦРУ скрыло его переход на американскую сторону. Для СССР он должен был просто исчезнуть: никаких сообщений в прессе, полная конспирация. У Юрченко осталась семья на родине, и он переживал за их судьбу, поэтому считал, что секретность поможет сохранить их в относительной безопасности.
ЦРУ взяло Юрченко под опеку: они отправили его на самолете в Вашингтон, а после поселили на конспиративной квартире в городе Оуктон в штате Вирджиния. Как писала газета «Новое русское слово» в номере от 6 ноября 1985 г., Юрченко был «плотным лысеющим мужчиной, усами напоминающим Леха Валенсу».
Допрашивать Виталия Юрченко было поручено Олдричу Эймсу – руководителю советского отдела контрразведки США и параллельно с этим двойному агенту, тайно работавшему на КГБ. О последнем, конечно, никто тогда не догадывался. Юрченко давал показания американской стороне на протяжении трех месяцев.
«Поначалу не зная, говорит Юрченко правду или лжет, американцы день за днем втягивали его в многочасовую напряженную беседу, в основном на английском, с небольшими вкраплениями русского. Иногда ФБР допрашивало его одного, без сотрудников ЦРУ; иногда все было наоборот; а иногда они допрашивали его все вместе. Следователи часто задавали Юрченко вопросы, на которые уже знали ответы, проверяя его знания и точность» (Washingtonian, 18 февраля 2018 г.).
Новоиспеченный перебежчик предоставил информацию о примерно 60 агентах КГБ в США. Среди наиболее значимых фигур, раскрытых Юрченко, был Эдвард Ли Говард, работавший в советском отделе ЦРУ в 1982–1983 гг. К тому времени он уже был уволен из спецслужбы.
Опираясь на наводку Юрченко, агенты ФБР отправились в Техас, чтобы допросить Говарда. Он отрицал связь с КГБ, а затем внезапно бежал в Москву. Информация Юрченко оказалась правдивой: Говард действительно передавал советским спецслужбам данные об американских информаторах на территории СССР – например, сдал двойного агента Адольфа Толкачева.
Вторым значимым «кротом», которого выдал Юрченко к концу третьего месяца допросов, стал Рональд Пелтон. Он работал аналитиком в Агентстве национальной безопасности США и предупредил КГБ об американской программе Ivy Bells («Цветы плюща») – операции по перехвату сообщений ВМФ СССР, которые передавались по подводным кабелям. Программа действовала с начала 1970-х, но примерно в 1980 г. в СССР внезапно обнаружили прослушку и уничтожили устройства. Теперь американской стороне стало понятно, что привело к разоблачению.
Бывший разведчик Виктор Черкашин в книге «В поисках агента. Записки офицера КГБ» отмечал, что именно Юрченко проводил первую беседу с Рональдом Пелтоном.
«Мне очень понравился Юрченко. У меня сложилось впечатление, что он был очень открытым, убежденным, опытным человеком, который действительно стремился к точности деталей… Я не искал в нем корыстных мотивов или чего-то еще», – вспоминал бывший агент ФБР Майкл Рочфорд, участвовавший в допросах Юрченко.
Под влиянием эмоций
Пока шли допросы, Юрченко почти постоянно находился на конспиративной квартире. Постепенно он стал подавленным, его психическое состояние ухудшалось.
«По мнению бывшего заместителя начальника советского отдела ЦРУ Милтона Бирдена, Юрченко, очутившись в руках ЦРУ в Вашингтоне, подвергся влиянию противоречивых эмоций и настроений. Сбежав из СССР и начав сотрудничать со своими бывшими врагами, уверявшими, что теперь они его самые лучшие друзья, Юрченко не мог не испытывать большого психического напряжения. На это накладывалось еще одно мучавшее его обстоятельство: Юрченко считал, что он смертельно болен раком желудка и ему осталось жить считанные месяцы» (из книги Виктора Черкашина «В поисках агента. Записки офицера КГБ»).
Доподлинно неизвестно, что толкнуло Юрченко на измену Родине. Возможно, именно страх рака желудка сыграл ключевую роль. Но распространена и другая версия.
«Согласно источникам в Канаде, г-н Юрченко был доставлен в Оттаву американскими агентами разведки в конце сентября, чтобы попытаться убедить жену советского дипломата, с которой, как говорят, у него был давний любовный роман, присоединиться к нему в Соединенных Штатах. Женщина отклонила его предложение дезертировать, сообщили источники» (The New York Times, 8 ноября 1985 г.).
Брошенный и отвергнутый, Юрченко стремительно погружался в депрессивное состояние. Чтобы взбодрить перебежчика, для него даже организовали частный обед с директором ЦРУ Уильямом Кейси. Это улучшило настроение Юрченко, но ненадолго.
Однажды, когда полковник КГБ с агентами находился в Монреале, он увидел статью о том, что ЦРУ задержало советского перебежчика. Речь шла о нем.
«Кто-то слил подробности дела Юрченко (хотя и не назвал его точное имя) в прессу. Агенты подозревали, что утечка могла исходить непосредственно от директора ЦРУ Уильяма Кейси. Юрченко был в ярости. "Вы предали меня и мою семью", – сказал он [аналитику ЦРУ] Колину Томпсону» (Washingtonian, 18 февраля 2018 г.).
Пытаясь вновь приободрить Юрченко, ЦРУ организовало ему двухнедельное путешествие по юго-западу США. Однако почти дружеская атмосфера была разрушена, когда полковника КГБ снова начали допрашивать. Юрченко показали портреты предполагаемых «кротов» из АНБ, и именно тогда он указал на Пелтона.
Местные СМИ отмечали: «Для Юрченко это стало точкой невозврата. Американцы сообщили, что ему, возможно, придется дать показания в суде, тем самым разоблачив себя как предателя КГБ».
«Это явится неопровержимым доказательством его измены и поставит окончательный крест на возможности когда-либо вернуться в Советский Союз, а также может привести к преследованию его семьи советскими властями. Если до этого момента в голову Юрченко не приходила мысль о том, чтобы опять поменять друзей на врагов, теперь он, вероятно, начал думать, каким образом он может снова вернуться домой» (из книги Виктора Черкашина «В поисках агента. Записки офицера КГБ»).
Возможно, к решению о возвращении к своим Юрченко подтолкнуло то, что никакого рака желудка у него не оказалось. Замначальника советского отдела ЦРУ Милтон Бирден лично сообщил ему эту радостную новость, однако отреагировал Юрченко отнюдь не радостно – он был шокирован.
Встал и ушел
Субботним вечером 2 ноября 1985 г. Юрченко опекал молодой сотрудник ЦРУ Томас Ханнах. Перебежчик попросил сопровождающего отвезти его поужинать во французский ресторан Au Pied de Cochon, расположенный в оживленном Джорджтауне.
«Когда его сопровождающий расплачивался, Юрченко внезапно задал вопрос. "Что бы вы сделали, если бы я встал и ушел? Вы бы меня застрелили?" Агент ЦРУ ответил: "Нет, мы так с перебежчиками не обращаемся". "Я вернусь через 15–20 минут", – сказал Юрченко. Пауза. "Если не вернусь, это будет не ваша вина"» (Time, 18 апреля 2005 г.).
После этого он встал и вышел из ресторана. Через несколько минут Ханнах позвонил руководству и сообщил, что Юрченко исчез.
В следующий раз ЦРУ и широкая общественность услышали о нем только в понедельник. В 16:00 корреспонденту Associated Press в госдепартаменте позвонил пресс-атташе посольства СССР Борис Малахов и уведомил о предстоящей пресс-конференции с участием Виталия Юрченко.
«Репортер Джордж Гедда ответил: "Подождите-ка. Я что-то пропустил? Он сбежал три месяца назад". Малахов сказал: "Да, были сообщения о его побеге, но приходите в посольство, чтобы узнать, что произошло на самом деле"» (Time, 18 апреля 2005 г.).
Около полусотни журналистов собрались в конференц-зале посольства СССР в Вашингтоне.
«Как заявил Юрченко в начале пресс-конференции, во время "командировки" в Италию он был похищен неизвестными лицами, которые заставили его принять какие-то наркотические средства и насильно вывезли в США, где он содержался до прошлой субботы на "явке" ЦРУ в Фредериксбурге (штат Вирджиния). По словам невозвращенца, 2 ноября он воспользовался невнимательностью своих тюремщиков и сумел добраться до посольства СССР в Вашингтоне» («Новое русское слово», 6 ноября 1985 г.).
Юрченко сообщил прессе, как сотрудники ЦРУ пытались его подкупить, предлагая $1 млн единовременно и $62 500 в год пожизненно. Он также рассказал об ужине с Кейси, однако подчеркнул, что перед этим его снова накачали наркотиками.
«Юрченко отрицал, что добровольно передавал ЦРУ какие-либо советские секреты, но добавил, что не знает, что говорил под воздействием наркотиков. "Пожалуйста, спросите сотрудников ЦРУ, какую секретную информацию я им передал, – сказал Юрченко по-английски. – Мне тоже было бы очень интересно узнать, потому что я не знаю". На вопрос о том, служил ли он в КГБ, Юрченко ответил: "Я не буду ничего говорить о шпионской деятельности"» (Time, 18 апреля 2005 г.).
Отвечая на вопросы двух советских корреспондентов, Юрченко назвал свое похищение «государственным терроризмом». Госдепартамент США сразу же отверг эти обвинения, подчеркнув, что полковник КГБ покинул страну по собственной воле. Вашингтонские чиновники настояли на встрече с Юрченко и его обследовании у психиатра.
«После 30-минутной встречи американские чиновники пришли к выводу, что Юрченко действительно хочет уехать. Выходя из здания, он сцепил руки над головой и крикнул журналистам: "Да, дома!"» (Time, 18 апреля 2005 г.).
Добро пожаловать домой
Но что же происходило в те два дня, после того как Юрченко покинул ресторан, и до его пресс-конференции? Одним из участников событий стал разведчик Виктор Черкашин, изложивший воспоминания в своей книге «В поисках агента. Записки офицера КГБ».
После ресторана Юрченко направился к квартире офицера безопасности посольства. Путь занял около 20 минут. Подойдя к охраняемым воротам, он представился и сказал, что сбежал от ЦРУ, после чего Юрченко впустили.
В той же квартире Черкашин встретил Юрченко. Они раньше работали вместе и уже были знакомы.
«Юрченко выглядел таким же, как я его помнил, правда, может быть, немного похудевшим. Он казался раздраженным.
– Молодец! – сказал я, затем подошел к своему бывшему коллеге и крепко его обнял. – Поздравляю! Добро пожаловать домой! Ты даже не представляешь, как я рад, что тебе удалось убежать, – сказал я. – Как это тебе удалось?
– Сволочи, – выругался Юрченко. – Они похитили меня в Риме. Меня накачивали наркотиками. Я сбежал при первой возможности. Так рад снова оказаться дома. Я очень надеюсь, что смогу найти понимание того, что я здесь, в Вашингтоне, натворил» (из книги Виктора Черкашина «В поисках агента. Записки офицера КГБ»).
Черкашин отмечал, что Юрченко выглядел достаточно искренне и «не переигрывал». Однако в тот момент было неважно, говорит Юрченко правду или обманывает.
«Теперь мы решили от обороны перейти к наступательным действиям на пропагандистском фронте, используя возвращение Юрченко для дискредитации ЦРУ и правительства США теми же методами, которые американцы применяли против нас. Мы подкорректируем историю Юрченко, утверждая, что американцы похитили его, а затем развязали ему язык с помощью различных психотропных средств. Таким образом, мы все повернем против США» (из книги Виктора Черкашина «В поисках агента. Записки офицера КГБ»).
Объятия Родины
6 ноября в 16.15 полковник КГБ вылетел в СССР.
«Юрченко явился на аэродром в окружении советских дипломатов, двое из которых вручили ему букеты красных роз. Поднявшись по трапу, он помахал рукой столпившимся на летном поле репортерам и скрылся в дверях авиалайнера» («Новое русское слово», 8 ноября 1985 г.).
Советская пресса с негодованием писала о случае похищения дипломата. В газете «Советская культура», например, были собраны «мнения» народных артистов СССР, которые выражали возмущение произошедшим.
«Тяжкое преступление против В. Юрченко, совершенное в наши дни, было делом рук не какой-то там шайки гангстеров. За ним стоит государственная организация – Центральное разведывательное управление США. Эту акцию нельзя охарактеризовать иначе, как государственный терроризм» (народный артист СССР Николай Крючков, «Советская культура», 16 ноября 1985 г.).
Не менее красочно описывали произошедшее с Юрченко и в «Известиях»: «Советский дипломат Виталий Сергеевич Юрченко, который 1 августа был похищен в Риме агентами ЦРУ, 93 дня содержался в американском плену, подвергаясь унижениям, допросам, психологическим пыткам, обработке наркотиками и предложениями об измене» («Известия», 15 ноября 1985 г.).
После возвращения в СССР Виталий Юрченко продолжил свою карьеру в КГБ, однако больше не занимал высоких должностей и ушел в тень. После выхода в отставку какое-то время работал начальником службы безопасности одного из коммерческих банков Москвы.
Вопросы без ответов
История Юрченко оказалась настолько неоднозначной, что сразу после его возвращения в обществе начали обсуждать версию о том, что все это было частью спланированной операции КГБ.
«Учитывая его очевидный доступ к именам и данным агентов КГБ в США и других странах, утверждает бывший высокопоставленный сотрудник контрразведки ЦРУ, если бы его бегство было законным, за его докладами последовал бы поток арестов и высылок. Вместо этого, отмечают скептики, Юрченко предложил лишь скудную информацию, и Рейган, похоже, поддержал это утверждение, заявив журналистам, что Юрченко не сообщил "ничего нового или сенсационного"» (Time, 18 апреля 2005 г.).
Журналистам, экспертам и просто интересующимся сложно было поверить, что после такого решения можно просто передумать, особенно зная, что на Родине грозит суровое наказание за измену. А отсутствие последствий лишь усилило подозрения, что никакого перехода на сторону ЦРУ и обратно по факту не было.
«Итак, единственный вопрос, на который остается ответить, – почему советское правительство сочло нужным разыграть эту мелодраму. Наиболее очевидной и логичной причиной было бы стремление компенсировать ущерб, нанесенный коммунизму новой волной советских шпионов и бюрократов, дезертировавших по идеологическим причинам. Эффективным способом сделать это было бы заставить разведки на Западе с подозрением относиться к любому перебежчику-коммунисту» (Philadelphia Inquirer,19 ноября 1985 г.).
Сторонники идеи «спецоперации КГБ» указывают на то, что Юрченко не раскрыл допрашивавшего его двойного агента Олдрича Эймса, тем самым на годы вперед отведя от него подозрения. Тем не менее, согласно официальной позиции ЦРУ, переход Юрченко был настоящим. Сам Виталий Юрченко после возвращения не дал ни одного интервью – он хранит молчание.