В Госдуме заявили о недостатках системы психологической помощи для участников спецоперации

Задачи, стоящие перед психологической помощью, обострились в разы с началом спецоперации. Запрос на нее в целом растет, но ответ на это пока что «фрагментарный», заявила заместитель председателя Госдумы Анна Кузнецова 4 декабря в рамках форума гражданского участия «Мы вместе». Сейчас, по ее словам, базовые определения как в законодательстве, так и в целом в организации психологической помощи, разбросаны. Это также касается стратегии развития сферы и компетенций специалистов. По ее мнению, внимание стоит обратить и на подготовку специалистов, которые работают с участниками боевых действий. Зачастую бойцы не обращаются за помощью в том числе из-за недоверия к психологам.

Некачественная помощь, которая позиционировалась как психологическая, но на самом деле такой не являлась, создала предвзятое отношение к профессионалам, считает Кузнецова. Это развивалось на фоне стигматизации получения психологической помощи, добавила она. Кроме того, не решен вопрос системной подготовки специалистов, указала Кузнецова. «Уже сейчас не хватает психологов. А [что будет], когда все бойцы вернутся?» – рассуждает она. Только что выпустившийся молодой специалист, не переживший боевой опыт, может помочь участнику боевых действий на первом этапе, предположила зампред Госдумы. Но сам боец вряд ли будет доверять этому специалисту, отметила парламентарий.

Для улучшения качества психологической помощи специалисты должны постоянно обмениваться практиками, считает член Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, руководитель АНО «Комитет семей воинов Отечества» Юлия Белехова. Что касается недоверия, оно всегда было у мужчин, отмечает она. Здесь нужно работать со страхами – понять, почему люди не идут к психологу и чего именно боятся, сказала Белехова. Кроме того, необходимо показывать бойцов, которые от первого лица говорят о своем опыте восстановления с психологом, считает Белехова. Насмотренность и понимание ситуации имеют значение в помощи участникам спецоперации, соглашается Белехова. «Это не измеряется опытом сугубо в психологии – нужны знания по военной травме и практик работы с ними», – говорит она.

Гражданские лица, не пережившие реалий боевых действий, воспринимаются военнослужащими несерьезно, соглашается клинический психолог медтехкомпании «Доктор рядом» Олеся Толстухина (имеет специализацию в сфере сопровождения посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) и боевого стресса). Учитывая количество и разнородность участников спецоперации, именно специалисты из их числа могут стать помогающими кураторами, ведущими групп и адаптационных программ, соответствующих ожиданиям военнослужащих, обратила внимание эксперт. В то же время гражданские психологи, прошедшие курс повышения квалификации по программам сопровождения ПТСР, могут работать с близкими участников боевых действий и помогать в адекватном восприятии последствий расстройства у бойцов, говорит Толстухина. Родственникам зачастую трудно найти способ взаимоподдержки и заботы о вернувшемся с фронта, рассказывает она.

Между тем в Госдуме обсуждается необходимость создания штата психологов-консультантов именно из лиц участников боевых действий – тех, кто уже демобилизовался со спецоперации, принимал участие в боевых действиях в Афганистане, Сирии и чеченских кампаниях, рассказала «Ведомостям» вице-президент Общероссийской профессиональной психотерапевтической лиги Анна Данилова. По ее словам, потенциальное количество людей, которых можно обучить нужным навыкам, есть, а в помощи должен быть психо-духовный подход с опорой на традиционные духовно-нравственные ценности.

При психологической помощи родным участников спецоперации выяснилось, что в обществе существует большое напряжение, связанное с возвращением бойцов с фронта, подтверждает Данилова. Информационное пространство сильно встревожило мирных граждан, уточняет она. При этом, говорит Данилова, не у всех участников спецоперации, вернувшихся с фронта, будет ПТСР и проблемы с зависимостями. Уже сейчас они выходят на работу и нормально адаптируются в трудовых коллективах при поддержке психологов, но у людей, которые их окружают, тревожность повышена, заверила психолог.

Сейчас в России реализовывался пилотный курс по подготовке психологов-наставников из числа участников спецоперации. Он основывался на программе, созданной при участии МГУ: подготовка специалистов проходила в очном формате – дистанционных и заочных занятий она не предусматривала, поделилась Кузнецова.

Психолого-психотерапевтическая помощь участникам спецоперации и их семьям оказывает фонд «Защитники Отечества» в своих филиалах. Ее предоставляют ветеранам боевых действий, лицам, принимавшим участие в них, а также членам семей лиц, погибших на спецоперации или после увольнения с военной службы.

«Ведомости» направили запрос в фонд, чтобы узнать, сталкивается ли он с увеличенной нагрузкой в связи с обращениями за психологической помощью.