Почему инвестфонды все чаще вкладывают деньги в спортивные клубы и лиги

За последний месяц на спортивном рынке появились два масштабных инвестиционных фонда, ориентированных на покупку миноритарных долей в спортивных клубах. Несколько высокопоставленных представителей спортивного бизнеса, в числе которых миллиардер и бывший мажоритарный владелец баскетбольного клуба «Даллас Маверикс» Марк Кьюбан (состояние $5,7 млрд), инициировали создание фонда Harbinger Sports Partners. Одновременно бывший президент клубов «Юта Джаз» и «Нью-Йорк Никс» Дэйв Чекеттс совместно с компанией The Cynosure Group запустили фонд Cynosure Checketts Sports Capital, капитализация которого оценивается в $1,2 млрд. «Ведомости. Спорт» анализирует причины возрастания популярности спортивных инвестфондов и рассматривает их значимость для клубов и лиг.

Harbinger и Cynosure Checketts владеют суммарно капиталом в $2 млрд

На фоне роста глобальных доходов спортивной индустрии до $463 млрд в 2024 г. инвестфонды усиливают активность в этом секторе. Согласно прогнозу Buyouts, к 2033 г. рынок может превысить $863 млрд, что стимулирует появление новых игроков. 

Harbinger Sports Partners планирует приобретать миноритарные доли в спортивных клубах США. Цель – грамотно инвестировать $750 млн к 2027 г. Руководят проектом предприниматель Марк Кьюбан, экс-гендиректор компании-владельца «Атланта Фэлконс» Стив Кэннон и венчурный капиталист Рашаун Уильямс, имеющий связи с Национальной футбольной лигой (НФЛ). Стратегия фонда основана на новой политике лиг, разрешающей владение несколькими миноритарными пакетами.

Harbinger планирует сосредоточиться на приобретении миноритарных долей (около 5%) в спортивных клубах, инвестируя от $50 до $150 млн в каждую сделку. Стратегия фонда предполагает выход из инвестиций через вторичные рынки через 7-10 лет. По словам Уильямса, преимущество фонда – опыт команды в спортивной сфере и акцент на лигах с высокой доходностью. «Частные инвесторы ищут активы, не привязанные к фондовым рынкам», – отметил он. Также участие Кьюбана, известного своими медийными проектами и технологическими инвестициями, может придать Harbinger уникальный профиль в работе с цифровыми активами и инновациями.

Фонд базируется в Атланте и рассчитывает, что получит одобрение от топ-лиг США после выполнения регуляторных требований. В отличие от тренда на инвестиции в новые лиги, Harbinger делает ставку на традиционные – Национальная баскетбольная ассоциация (НБА), Главная лига бейсбола (МЛБ) и НФЛ. 

Параллельно на рынке действует другой игрок – Cynosure Checketts Sports Capital, планирующий вложить $1,2 млрд в спортивные активы по всем миру: от профессиональных команд и ТВ-прав до спортивных сооружений. Чекеттс, совладелец английского футбольного клуба «Бернли» и экс-владелец хоккейного клуба «Сент-Луис Блюз», заявил, что партнерство с компанией The Cynosure Group (активы $8 млрд) создает «симбиоз инвестиционной дисциплины и спортивной экспертизы». Управляющий директор Cynosure Спенсер Экклс, участвующий в подготовке Олимпиады-2034 в Солт-Лейк-Сити, также добавляет команде связей в спортивной и политической среде. Фонд, базирующийся в Нью-Йорке и Солт-Лейк-Сити, уже ведет переговоры по нескольким сделкам.

Европа либеральнее подходит к инвестициям

В 2024 г. НФЛ стала последней из крупных североамериканских лиг, разрешившей частным фондам инвестировать в клубы. Для выхода на этот рынок фонду Harbinger потребуется одобрение лиги, так как в НФЛ сейчас разрешено действовать лишь четырем инвестгруппам: Arctos, Ares Management, Sixth Street, а также консорциум Blackstone, Carlyle, CVC, Dynasty Equity и Ludis. При этом Arctos является единственным игроком с доступом ко всем топ-лигам США.

В последние годы частные инвестиционные фонды все активнее вкладываются в спортивные активы, что заставляет лиги устанавливать строгие правила для сохранения контроля над клубами. Например, в НФЛ командам разрешено продавать фондам лишь 10% доли. При этом даже при более высоких лимитах в США ни один фонд не может стать мажоритарным владельцем клуба: в МЛБ доля одного инвестора ограничена 15%, тогда как в Национальной хоккейной лиге (НХЛ), НБА, а также футбольных МЛС и женской NWSL она доходит до 20%. Это создает баланс между притоком капитала и независимостью команд.

Интересно, что МЛБ допускает неограниченное число команд в собственности одного фонда, что резко контрастирует с другими лигами. Например, НФЛ разрешает фондам владеть долями в шести клубах, НБА и НХЛ – в пяти, МЛС – в четырех, а NWSL – всего в трех, особенно жестко регулируя инвестиции в несколько команд для предотвращения конфликтов интересов. Минимальные вложения тоже варьируются: если НФЛ требует от фондов вложить не менее 3% стоимости клуба, то НХЛ и МЛС устанавливают фиксированный порог в $20 млн, а NWSL – 5%. Для НБА и МЛБ эти данные остаются неизвестными, как и минимальные сроки владения, за исключением НФЛ, где активы нельзя продавать в течение шести лет.

Средняя стоимость франшиз отражает разрыв между лигами: согласно Sportico, в среднем клубы НФЛ оцениваются в $5.93 млрд, НБА – $4 млрд, МЛБ – $2.64 млрд, НХЛ – $1.31 млрд, МЛС – $678 млн, а NWSL – $66 млн. Эти цифры не только подчеркивают разницу в доходах и популярности, но и влияют на правила. Так, NWSL, обладая самыми скромными оценками, вводит дополнительные ограничения для фондов, чтобы защитить конкурентный баланс. В целом, каждая лига ищет компромисс: привлекая инвестиции, она стремится сохранить контроль над своими активами, будь то через ограничение долей, сроков или количества команд в руках одного инвестора.

Владельческие структуры спортивных клубов в США и Европе формируются под влиянием разных исторических, регуляторных и культурных факторов, что объясняет, почему частные инвестиционные фонды редко становятся мажоритарными владельцами в американских лигах, тогда как в Европе это распространено. В США профессиональные лиги строго регулируют доли собственности. Эти правила связаны с желанием сохранить контроль над клубами в руках отдельных лиц или семей, которые воспринимаются как «хранители традиций». Кроме того, покупка клубов в США часто требует приобретения 100% акций, что делает сделки недоступными для большинства фондов, как, например, в случае с компанией Madison Square Garden Sports Corp, владеющей нью-йоркскими «Никс» и «Рейнджерс» – это скорее исключение, чем правило.

В Европе подход более гибкий: чемпионаты вроде Английской премьер-лиги (АПЛ) или испанской Ла Лиги разрешают фондам приобретать до 30% доли. Это привело к буму частных инвестиций – 51% клубов высших дивизионов Европы контролируются частными владельцами, включая американские фонды. Например, консорциум Тодда Боэли владеет английским «Челси» и французским «Страсбуром» (при участии фонда Clearlake Capital), а фонд RedBird Capital инвестирует в испанскую «Майорку» и итальянский «Милан». Тем не менее такой либерализм вызывает опасения: Союз европейских футбольных ассоциаций (УЕФА) отмечает, что владение несколькими клубами может привести к манипуляциям трансферами и нарушению финансового фейр-плей, как это происходит в 13% европейских клубов, входящих в сетевые структуры. В США подобные риски минимизированы – лиги строго следят за отсутствием конфликтов интересов, запрещая фондам влиять на команды-конкуренты.

Новые рынки, включая чемпионат Саудовской Аравии и страны Южной Америки, перенимают европейский подход. Бразилия легализовала управление клубами через любые частные компании или фонды, что позволило Treecorp Partners приобрести «Кортибу» за $230 млн. В Аргентине также рассматривают введение такого правила, делая ставку на коммерческий потенциал клубов с многомиллионной аудиторией и огромном потоке трансферов молодых талантов в Европу. 

Таким образом, в США запрет на мажоритарное владение фондами продиктован консерватизмом лиг, защитой традиций и контролем над рисками, тогда как в Европе либеральные правила привлекают капитал, но создают вызовы для конкурентного баланса. Это отражает разницу в подходах: спорт в США – часть национальной идентичности с акцентом на стабильность, в Европе – глобальный бизнес с жаждой коммерциализации. Это определяет, почему американские лиги ограничивают фонды, а европейские открывают им двери, несмотря на риски.

45% сделок в спорте связаны с частными компаниями и фондами

Согласно отчету консалтинговой компании Oaklins, 2024 г. стал рекордным для спортивной индустрии по объему сделок (слияний и поглощений): их число выросло на 44% по сравнению с 2023-м. Из 410 транзакций 45% пришлось на частные компании и инвестфонды, активность которого почти удвоилась – с 96 до 190 сделок за год. Драйверами роста стали технологические инновации, вовлеченность аудитории и интерес инвесторов.

Спрос на такие инструменты со стороны клубов объясняется необходимостью диверсификации источников финансирования и снижения долговой нагрузки. Миноритарные доли позволяют привлекать средства без потери контроля над активами, что особенно актуально для команд, стремящихся модернизировать стадионы или расширить медийное присутствие. 

Ключевые сделки года включают приобретение Arctos Partners 10% «Буффало Биллс» (НФЛ), Ares Management – аналогичной доли в «Майами Долфинс», а также переход миланского «Интера» под контроль инвестфонда Oaktree Capital. Компания The Friedkin Group купила английский «Эвертон» за 400 млн фунтов, а французский ПСЖ продал 12,5% акций клуба компании Arctos ради «глобальной экспансии».

По данным аналитической компании Oakwell Sports Advisory, доходность спортивных франшиз за последние 20 лет составила 12% годовых против 8,4% у мировых акций. «Спорт победил инфляцию, он устойчив к рецессии, а медиаправа обеспечивают долгосрочные доходы», – отмечает автор исследования Эндрю Амберс. Аналитик Джесси Сильвертоун из компании The Ledge Company выделяет три фактора привлекательности спорта для инвесторов: престиж владения клубов, низкая корреляция с рынком и «эффект подражания» среди фондов.

Кроме того, лиги также привлекают инвестфонды. Футбольные чемпионаты Ла Лига и Лига 1, а также чемпионат Новой Зеландии по регби создали отдельные коммерческие структуры с участием фондов CVC и Silver Lake для монетизации ТВ-прав. CVC вложила 2 млрд евро в испанскую лигу и 1 млрд евро – во французскую, Silver Lake – $124 млн в новозеландскую. Каждый сезон эти лиги должны отчислять определенный процент своего телевизионного дохода инвестиционной компании в обмен на полученный капитал. Инвестфонды видят в спорте «убежище» во время кризисов, а также потенциал роста в цифровых медиа и инфраструктуре. 

Несмотря на преимущества, возникают риски. В чемпионате Англии по регби три клуба обанкротились после сделки с CVC (27% дохода от ТВ-прав в обмен на $263 млн инвестиций в лигу), а трансферная стратегия «Челси» под контролем Clearlake Capital подверглась критике. «Реал» и «Барселона» блокируют сделки с инвестфондами, опасаясь потери контроля над клубом, а чемпионаты Италии и Германии отказались от сделок c CVC из-за давления болельщиков. «Инвесторов воспринимают как корпоративных рейдеров, но не все клубы и лиги могут отказаться от их предложений», – признает Сильвертоун.

Эксперты подчеркивают необходимость баланса. «Капитал должен идти на долгосрочные цели, а не на сиюминутную прибыль, – говорит Амберс. – С ростом стоимости активов и ужесточением конкуренции спортивным организациям предстоит найти золотую середину между привлечением инвестиций и сохранением идентичности».