«Вива Сталин!» Иностранец стал в СССР футболистом и разведчиком
Два Кубка СССР с «Торпедо», членство в КПИ и побег из испанской тюрьмыИстория баскского футболиста, который был капитаном «Торпедо» и работал на КГБ.
Из Страны Басков в Подмосковье
13 июня 1937 г., в разгар гражданской войны в Испании, 4000 детей погрузили на корабль «Гавана», направлявшийся из порта Сантурци (провинция Бискайя, Страна Басков) во Францию. Уже по прибытии во французский порт Пойяк группа разделилась. Примерно 1500 детей были переправлены на грузовом судне в СССР. Всего Советский Cоюз принял почти 3000 детей той войны. В стране для них было открыто 15 детских домов.
Разлука с родной страной была мучительной. Возможность вернуться у многих появилась лишь через 20 лет. У департамента социальной помощи правительства Страны Басков, стоявшего за решением перевезти детей за границу, были свои аргументы. Детей не хотели подвергать лишениям и страданиям. 19 июня 1937 г., через шесть дней после отбытия этой экспедиции, франкистская армия преодолела железный пояс, оборонявший Бильбао, и взяла столицу Басконии.
В числе исторических архивов на сайте правительства Страны Басков, есть 700 созданных в то время файлов — досье детей, уехавших в СССР. В них указаны даты и места рождения, адреса проживания, данные о родителях. В одном из этих файлов представлен Агустин Гомес де Сегура Пагола. В день отбытия из Сантурци ему было 14 лет. Басками были не только его родители, но и бабушка с дедушкой.
Агустина влекло к футболу с детства. Он занимался этим видом спорта еще в своем родном городе Рентерия, выделяясь на фоне сверстников. По распределению Гомес вместе с братом Хосе попал в интердетдом № 5, который располагался на подмосковной станции Обнинское (ныне — Обнинск Калужской области). Летом того же года Агустин оказался в числе 80 000 зрителей на матче между «Динамо» и сборной Басконии, проводившей турне по СССР. Именно это событие вдохновило Агустина начать профессиональную карьеру. Спорт он совмещал с учебой в Московском энергетическом институте.
В октябре 1937 г. 14-летний Гомес принял участие в матче баскских детей-беженцев против команды стадиона Юных пионеров. Встреча на стадионе «Динамо» в Москве собрала более 60 000 зрителей. Пионеры добились победы со счетом 2:1. В крошечной заметке об игре в испанской газете Solidaridad Obrera («Рабочая солидарность») утверждалось, что «лучшим игроком на поле был капитан баскской команды Агустин Гомес».
Перед игрой Гомес и капитан пионеров Коля Кустов обменялись цветами и пламенными речами: «Советским пионерам наш пламенный пионерский привет! Мы счастливы, что находимся в советской стране. Вива Сталин!» — произнес в микрофон на русском 14-летний капитан басков.
Два Кубка и звание ЗМС
После войны правительство объединило разбросанных по всей стране испанцев на промышленных предприятиях Москвы. Гомеса прикрепили к Московскому авиационному заводу № 30. За эту команду он выступал со своим соотечественником Руперто Сагасти. В Басконии они родились и жили в 100 км друг от друга: Сагасти в Бильбао, Гомес — в пригороде Сан-Себастьяна.
Карьеры обоих басков развивалась стремительно. Их взяли в московскую команду «Крылья Советов», откуда Сагасти перешел в «Спартак» (в 1948-м), а Гомес — в «Торпедо», за которое играл с 1947-го по 1956-й. За десять лет он выиграл с автозаводским клубом два Кубка СССР, в 1949 и 1952 гг., был капитаном команды.
Несмотря на скромный для защитника рост (169 см), Гомес был исключительно хорош в единоборствах, в том числе в борьбе за верховые мячи. Кроме того, он нередко страховал вратаря на линии ворот. «Ему были присущи не только понимание игры, выбор позиции, видение поля, но и интуиция. Было ощущение, что мы как будто все еще играем в XIX в., а он играл в XX», — говорил о Гомесе его соотечественник Сагасти.
По воспоминаниям бывшего одноклубника Гомеса, а впоследствии тренера «Торпедо» Юрия Золотова, баск не только избегал грубой игры, но и подчеркнуто отказывался от споров с судьями. В 1951 г. он даже спас судейскую бригаду от гнева торпедовских болельщиков после того, как команда проиграла в Москве тбилисскому «Динамо» со счетом 1:2.
«Болельщики посчитали [судью Белова] виновником неудачи автозаводцев и ринулись на поле. Гомес мгновенно сориентировался в создавшейся обстановке и сделал так, чтобы вся наша команда окружила судей и проводила их в раздевалку. Уже там, в судейской, арбитры забаррикадировались. Так во многом благодаря нашему капитану судьи отделались легким испугом», — вспоминал Золотов.
В СССР Гомес котировался настолько высоко, что его включили в состав сборной на Олимпийские игры 1952 г., проходившие в Финляндии. При этом баск не провел ни одного матча. Возможный выход футболиста иностранного происхождения не нашел одобрения у высшего руководства. Без важного игрока сборная СССР вылетела уже во втором раунде (1/8 финала) от Югославии. Из-за этого поражения была расформирована команда ЦДСА, футболисты которой составляли основу сборной. Тренер Борис Аркадьев и ряд игроков были лишены звания заслуженных мастеров спорта. Гомес сохранил звание ЗМС. Что интересно, баск был удостоен этого звания в том же самом 1952-м, в год своей второй победы с «Торпедо» в Кубке СССР. Более того, его признали сильнейшим центральным защитником сезона.
Работа на КГБ и возвращение в Испанию
Этот момент стал пиком его футбольной карьеры. В 1954 г. Гомес не провел ни одного матча в Советском Союзе, а по окончании сезона передал капитанскую повязку 21-летнему Валентину Иванову. Причиной ухода Гомеса из футбола были не травмы, а нелегальные поездки в Испанию в качестве коммунистического активиста. Гомес вошел в коммунистическую партию Испании (КПИ, PCE) и сблизился с Долорес Ибаррури. Лидер испанских коммунистов предложила ему возглавить антифранкистское движение.
Впоследствии стало известно, что незадолго до окончания Великой Отечественной войны Гомеса призвали в НКВД. Его рекомендовали на учебу в политшколу Коминтерна. Обучение шло в далеком от фронта башкирском селе Кушнаренково. Там же, под Уфой, в 1941–1943 гг. находился Исполком Коминтерна.
С этого момента Гомес совмещал работу в «Торпедо» с деятельностью агента КГБ. Он пересекал линию фронта, приезжал во франкистскую Испанию под чужим именем. Игра в футбол была для него хорошим прикрытием. Какие-либо подробности деятельности баска до сих пор засекречены.
Репатриация детей войны началась после смерти Сталина. В 1956 г. испанцам из СССР, уже находившимся в возрасте от 25 до 35 лет, было разрешено вернуться домой. 22 октября того же года к западному пирсу порта Валенсии пришвартовался теплоход «Крым» с экспедицией репатриантов в составе 481 человека. Среди них был Агустин Гомес с женой и двумя детьми, Агустином и Линой. На борту теплохода находился и брат футболиста. Уже в Валенсии прибывшие подверглись допросу и были вынуждены подписать некоторые «обязательства». Режим Франко хотел контролировать детей войны. С учетом 20 лет пребывания в коммунистической стране они могли представлять угрозу государственной безопасности Испании.
Гомес, выступавший за «Торпедо» до августа 1956 г., хотел продолжать карьеру футболиста. Он тренировался с мадридским «Атлетико», но ограничился лишь одним официальным и одним товарищеским матчами, причем получил оскорбления с трибун за то, что приехал из коммунистической страны. Справедливости ради надо сказать, что его игра была далека от идеала. В интервью, опубликованном в газете Mundo Deportivo, футболист объяснил это двухмесячным простоем, связанным с травмой бедра. Он признался, что, помимо «Атлетико», в его услугах был также заинтересован «Реал Сосьедад» из родной Страны Басков, но в итоге ни с одним из представителей элитного дивизиона ему договориться не удалось. В июле 1957 г., он стал тренером баскского клуба «Толоса», а впоследствии возглавлял клуб «Ирун» и молодежную команду провинции Гипускоа.
Пытки в тюрьме и документальный фильм от героя «Спортлото-82»
Под усиленным полицейским наблюдением Гомес совмещал тренерскую карьеру с политической. Он стал лидером коммунистов в провинции Гипускоа, а затем — генеральным секретарем Компартии Басконии. В 1960-м бывшего торпедовца арестовали по подозрению в шпионаже. Он был заключен в тюрьму Сан-Себастьяна, а затем переведен в Карабанчель — эта тюрьма, расположенная в одноименном пригороде Мадрида, была построена политическими заключенными после Испанской гражданской войны в период между 1940 и 1944 гг.
Бывшего торпедовца допрашивали по поводу возможных связей коммунистов с баскскими националистами и рабочими партиями. На Пиренеях подозревали, что детей, вывезенных в СССР во время гражданской войны, готовили к руководящим должностям в будущей Испанской социалистической республике.
На все вопросы Гомес отвечал, что ничего не знает. После очередного такого ответа, как рассказывал сам баск в выпуске журнала PCE Nuestra Bandera за февраль 1961 г., его избили прутьями. Он получил многочисленные удары по пояснице, рукам и мягким частям тела. «Ночью я почувствовал сильную боль в ухе и увидел, что подушка была в пятнах гноя и крови. Большая часть моего тела была огромным черным пятном», — признавался Гомес.
Подвергая Гомеса допросам с пытками, франкисты так и не дождались от него никаких признаний. Параллельно на заводе имени Лихачева проходили собрания под лозунгом «Свободу Агустину Гомесу!»
О выходе Гомеса из тюрьмы ходят разные слухи: освобождение, побег с помощью спецслужб, побег с помощью испанской актрисы Сары Монтьель. Еще один ребенок войны, попавший по протекции Гомеса в «Торпедо» Немесио Посуэло, и вовсе рассказывал, что Агустин сбежал сам, просто выйдя из зала суда попить кофе.
Из Испании Гомес вернулся в Москву, получил ряд инструкций и документов, а затем отбыл в Южную Америку. Связь с испанскими коммунистами также долгое время оставалась прочной. В шестидесятых он неоднократно избирался членом ЦК КПИ, а затем и членом его исполнительного комитета. Все закончилось в 1968 г., когда Гомес в составе всего пяти членов ЦК КПИ проголосовал против доклада ее нового лидера Сантьяго Каррильо, в котором осуждался ввод советских войск в Чехословакию. По этому поводу Гомес даже отправил соответствующее письмо Долорес Ибаррури из Венесуэлы. Из-за конфликта на фоне Пражской весны он был исключен из КПИ.
16 ноября 1975 г. он умер в Москве в возрасте 52 лет, за несколько дней до смерти диктатора Франко. Гомес похоронен на Донском кладбище. Его имя на надгробии начертано латиницей.
В июне 2022 г. в Стране басков вышел документальный фильм о Гомесе. Режиссером ленты стал Альгис Арлаускас — актер, прославившийся на весь Союз по роли Кости Лукова в фильме «Спортлото-82». Его мать Кармен Пинедо в годы гражданской войны в Испании также прибыла в СССР на теплоходе.