Мультиклубные сети усиливают влияние в мировом футболе

В марте стало известно, что американский владелец «Ливерпуля» холдинг Fenway Sports Group (FSG) готов приобрести еще одну футбольную команду. Компания владеет также бейсбольным клубом «Бостон Ред Сокс», хоккейным «Питтсбургом», а теперь, как сообщает The Athletic, задумывается о расширении в континентальной Европе. К какому клубу присматривается FSG, пока не известно, но в медиа упоминают «Тулузу» из французской Лиги 1.

Кого бы ни выбрал менеджмент FSG, очевидно, что компания намерена пойти по пути City Football Group (CFG), Red Bull, BlueCo и других мультиклубных корпораций.

На разных континентах

В 2023 г. УЕФА насчитал в мире 230 клубов, которые входят в те или иные сети. Для сравнения: в 2012 г. набралось всего 40. Такие команды – по сути филиалы большой корпорации. Пожалуй, самый известный мультиклубный холдинг – основанный в 2013 г. CFG. В него входят «Манчестер Сити», «Нью-Йорк Сити», испанская «Жирона», французский «Труа», итальянский «Палермо» – всего 12 клубов из разных стран – от Уругвая до Японии и от Бельгии до Австралии. И экспансия продолжается. Год назад к списку активов добавился бразильский «Баия» почти за $200 млн. Еще два клуба – в Боливии и Турции – имеют партнерские контракты с CFG. Обычно холдинг покупает долю в уже существующем проекте, но есть и исключение: «Нью-Йорк Сити» компания создала с нуля в 2013 г.

Главные бенефициары CFG – эмиратские шейхи Мансур и Аль Мубарак. В спортивном плане дела идут неплохо: благодаря вложениям корпорации «Ман Сити» превратился в топ-клуб, стал штамповать победы в Англии, а в сезоне 2022/23 г. впервые оформил требл: выиграл Лигу чемпионов, Премьер-лигу и Кубок Англии. Другим командам CFG тоже есть чем похвастаться. Главная сенсация нынешнего чемпионата Испании – скромная «Жирона» (по данным Capology, клуб тратит на зарплаты 27 млн евро в сезон, а, например, «Барселона» – 214 млн), которая за восемь туров до финиша держится в тройке. Для клуба, который дебютировал в Примере только в 2017 г., это большой успех. Как раз тогда, семь лет назад, шейхи приобрели 44,3% акций команды. Сумма сделки не называлась. При этом смена собственника не обернулась для «Жироны» дождем из нефтедолларов. Клуб продолжал жить по средствам, хотя и стал теснее взаимодействовать со старшим партнером по холдингу – «Ман Сити». В основном это проявляется в регулярных арендах, когда футболист из английской команды на время отправляется в испанскую. С 2017 г. таких переходов было два десятка (включая повторные аренды одного и того же игрока). В текущем составе «Жироны» – два футболиста из «Сити». Обратных трансферов почти нет: сказывается разница в классе команд.

Еще один холдинг, который активно развивается на футбольном рынке, – австрийский Red Bull. Его история началась с покупки в 2005 г. «Зальцбурга». Через четыре года компания приобрела долю в «Лейпциге» и переименовала его в «РБ Лейпциг». В Германии запрещена покупка контрольных пакетов акций одним собственником, а еще нельзя давать клубам коммерческие названия. Поэтому в случае с «РБ Лейпциг» Red Bull лишь совладелец, а RB расшифровывается как RasenBallsport, т. е. «Клуб по игре с мячом на газоне». Кроме того, производителю энергетика принадлежат «Нью-Йорк Ред Буллз», бразильский «Ред Булл Брагантина», а также скромный австрийский «Лиферинг». «Ред Булл Гана» закрыли в 2014 г., а «Ред Булл Бразилиа» стал фарм-клубом «Брагантины».

«Red Bull – это пионер в этой сфере, хотя и немного другая история по сравнению с CFG, – рассказывает в интервью «Ведомости. Спорту» Арсений Столяров, PhD-кандидат Висконсинского университета и аффилированный сотрудник Лаборатории исследований спорта НИУ ВШЭ. – Компания пользуется прежде всего маркетинговой синергией, потому что почти все команды находятся в разных регионах. Игроками регулярно обмениваются разве только австрийский и немецкий клубы. Но прежде всего Red Bull закрыл для себя вопрос спонсорских контрактов в футболе. Купив команды, им больше не надо вести сложные переговоры с владельцами».

BlueCo только начал строительство футбольной империи. В 2022 г. американский консорциум заплатил Роману Абрамовичу за «Челси» 4 млрд фунтов. Спустя год он же обзавелся «Страсбуром» за 75 млн евро. На французском рынке также работает Eagle Football – компания бизнесмена из США Джона Текстора. Его активы – это «Лион», бельгийский «Моленбек», английский «Кристал Пэлас» и бразильский «Ботафого». RedBird Capital контролирует «Милан» и «Тулузу». Тайский миллиардер Айяватт Шривадданапрабха унаследовал у отца «Лестер» и бельгийский «Ауд-Хеверле». Общий владелец есть также у «Брентфорда» и датского «Мидтьюлланда» – клубы принадлежат англичанину Мэттью Бенхэму.

Повысить эффективность

Болельщики могут быть не в восторге от спортивной глобализации. «Наверное, фанатам «Зальцбурга» не очень приятно, когда приходит владелец и меняет название команды и клубные цвета, – рассуждает Столяров. – Теряется ее идентичность. Зато Red Bull эффективнее с точки зрения привлечения новой аудитории».

Но бизнесмены покупают несколько клубов не из-за большой любви к футболу (хотя этот фактор тоже может играть роль). Объединение команд под началом одного собственника повышает рентабельность, упрощает поиск игроков и снижает риски. «В таких объединениях улучшается общая эффективность управления, оптимизируется трансферная деятельность, а также лучше работает система подготовки резерва и поиска футбольных талантов, – объясняет «Ведомости. Спорту» заведующий кафедрой спортивного менеджмента факультета индустрии спорта университета «Синергия» Владимир Леднев. – По сути речь идет о единых корпоративных правилах, внутренних регламентах в рамках общей стратегии развития этих профессиональных клубов. Практически каждое такое объединение – это «футбольная корпорация» со своими «законами и правилами игры».

Регулярные трансферы между клубами внутри одной сети – самый очевидный пример такого взаимодействия. Это особенно ценно для больших академий, которые воспитывают много сильных футболистов, но в 18–19 лет те еще не готовы играть в первой команде. Ради практики их можно отправить в клуб-сателлит, а в случае прогресса – вернуть. «Процент таких переходов растет, – говорит Столяров. – Конечно, они могут происходить и в том случае, если клубы просто сотрудничают, а не объединены общим собственником. Например, у «Челси» был голландский «Витесс», куда часто отдавали своих игроков. Теперь же трансферы оформляются внутри сетей».

Столяров добавляет, что обычно переходы сопряжены с рисками и издержками. Даже самый опытный скаут не может дать гарантию, что новичок впишется в игру новой команды. Он видит его лишь в матчах, реже – на тренировках, иногда может получить информацию от тренеров, партнеров или семьи футболиста. Но этих данных точно будет меньше по сравнению с ситуацией, когда клубы объединены одним владельцем. Также это помогает сократить издержки на агентов и прочих посредников.

К слову, переходить могут не только футболисты, но и персонал. Иногда сотрудников отправляют в короткие командировки: скажем, главный тренер «Ман Сити» Хосеп Гвардиола регулярно проводит семинары и мастер-классы в «Жироне». Бывают и полноценные назначения. Например, Расмус Анкерсен был председателем совета директоров «Митьюлланда», затем возглавил скаутский отдел «Брентфорда», позже снова вернулся в датский клуб – все эти перемещения стали возможны благодаря общему собственнику команд. В Зальцбурге и Лейпциге в разные годы тренером трудился американец Джесси Марш и спортивными директорами – немцы Марко Розе и Ральф Рангник.

Еще одно преимущество футбольных холдингов – объединение отделов, в чем также преуспели «Митьюлланд» и «Брентфорд». В обоих клубах за аналитику отвечает один и тот же человек – немец Оливер Хайль. «Айтишники – уникальные специалисты сами по себе, найти среди них тех, кто разбирается в футболе, еще сложнее, оттого они становятся еще дороже, – добавляет Столяров. – Для любого большого клуба содержать аналитический отдел – это недешево. Когда у вас две команды, вы можете делиться наработками или разделять задачи. Так происходит и в других отраслях: производителей самолетов очень мало, и все в той или ной степени сотрудничают со всеми». К тому же, создав мощный аналитический или маркетинговый отдел, холдинг может выйти и на аутсорс. Например, в феврале CFG объявил о сотрудничестве с «Истанбулом» – будет консультировать клуб по вопросам долгосрочной стратегии, подбору персонала и поиску игроков.

Между тем внутри мультиклубной сети «филиалы» могут иметь достаточно большую автономию, что отчасти связано со структурой собственности. К примеру, холдинг CFG не во всех командах сети является мажоритарным акционером, поэтому где-то обязан считаться с другими совладельцами.

Борьба с монополией

Пока ни УЕФА, ни ФИФА существенно не регламентируют вопросы мультиклубных сетей. Да, в большинстве национальных турниров запрещено играть командам с одним владельцем. В еврокубках тоже действует такое правило, хотя бывают и исключения. Например, в сезоне 2018/19 г. в одну группу Лиги чемпионов попали «РБ Лейпциг» и «Ред Булл Зальцбург». Компания выкрутилась: напомнила, что немецким клубом она владеет меньше чем наполовину, а заодно разорвала все официальные соглашения, которые хоть как-то связывали два проекта. Это, правда, не мешает им сотрудничать на неформальной основе. Другой случай – RedBird Capital с «Миланом» и «Тулузой». В текущем розыгрыше итальянский клуб стартовал в Лиге чемпионов, а французский – в Лиге Европы. Был риск, что команды сойдутся в плей-офф второго по значимости турнира. «Милан» туда действительно опустился, а «Тулуза» прошла со 2-го места, но жребий их развел. Чтобы у УЕФА не было вопросов, глава RedBird Capital ушел из совета директоров «Тулузы».

«Регулировать эту сферу очень тяжело, так как владельцы всегда могут действовать через аффилированные структуры, – считает Леднев. – Пока практически не было никаких «странных матчей», так как клубы участвуют в разных соревнованиях. Но если количество таких объединений будет расти и увеличиваться, ФИФА и УЕФА придется искать «противоядие».

Столяров уверен, что монополизация футболу не грозит, потому что это противоречит интересам собственников. Чтобы развиваться, они должны генерировать качественный спортивный продукт, который интересен болельщикам. Если у клубов будет один или всего несколько владельцев, уровень конкуренции снизится, зрелищность упадет, интерес к игре (а значит, и к футбольным брендам) схлопнется. Монополия на трансферном рынке, когда несколько компаний диктуют правила игры всем остальным клубам, тоже маловероятный сценарий, считает Столяров. Для его реализации нужно купить очень много команд в разных частях света, в том числе несколько в одной лиге, а это запрещено.