Вираж, лавка и трибуна: как менялась позиция футбольного тренера на стадионе

Московский «Спартак» уже четыре игры – в чемпионате и Кубке страны – провел без главного тренера на скамейке запасных. Оскорбление арбитров в матче 8-го тура Российской премьер-лиги (РПЛ) с «Динамо» обернулось для Деяна Станковича дисквалификацией на месяц – вернуться на стандартное рабочее место он сможет только 21 октября в гостях у махачкалинского «Динамо». Пока же сербский специалист смотрит футбол своей команды с трибуны, и на стадионе ему запрещено общаться с участниками встречи любыми способами. Но зрительские кресла не всегда ссылка для тренеров, некоторые по собственной инициативе предпочитают управлять игрой не со скамейки. Кроме того, долгое время четкого тренерского места у поля не было – каждый выбирал удобную позицию сам.

Изгнание или экскурсия

Главный тренер калининградской «Балтики» Андрей Талалаев периодически поднимается на трибуны еще со времен работы в «Ахмате» в 2022 г. Курбан Бердыев, добавив в 2016 г. к должности тренера еще и пост вице-президента «Ростова», тоже наблюдал за матчами сверху, но, разумеется, продолжал влиять на тактику команды.

Вынужденная смена позиции – за нарушение регламента – для многих тренеров становилась полезным опытом. Бердыев, легенда «Локомотива» Юрий Семин, автор евроуспеха ЦСКА 2005 г. Валерий Газзаев, рекордсмен РПЛ среди иностранных тренеров (возглавлял семь клубов) Миодраг Божович и другие признавались, что увидели с трибуны больше остальных и не против подобной экзекуции впредь.

Сверху футбол действительно смотреть намного удобнее, чем с боковой линии. Видны все тактические ошибки, чистота линий перемещений и пасов, даже ход мысли каждого игрока. При этом добровольно пересесть на трибуну не значит самоустраниться от процесса управления конкретной игрой. К примеру, в последнем туре чемпионата России 2016/17 г. «Ростову» требовалась ничья для путевки в Лигу Европы. Его соперников из Оренбурга устраивала только победа, чтобы побороться за сохранение места в РПЛ через стыковые матчи. Все 90 минут матча вице-президент и по совместительству главный тренер «Ростова» Бердыев бродил по VIP-ложе, разговаривая по телефону. Но не помогло, его команда проиграла.

До появления средств мобильной связи самым доступным способом общения со скамейкой были записки. В «Спартаке» 1980-х посыльным от Константина Бескова, чаще других тренеров смотревшего футбол с трибуны, обычно выступал администратор клуба Александр Хаджи. «Я потому и был худой, – вспоминал он. – Попробуй побегай с трибуны на лавку и обратно!»

Сборная мира в ложе прессы

На футболе Бесков бывал в разных компаниях. Как правило, рядом с ним располагались другие звезды большого футбола – Лев Яшин, Никита Симонян, Андрей Старостин, Игорь Нетто, но иногда в обществе великого тренера можно было заметить театральных артистов, фокусника Игоря Кио и руководителя советского футбола Вячеслава Колоскова. «Спартак» проводил домашние матчи в Лужниках, и Бесков предпочитал смотреть футбол из комфортной ложи прессы, где тогда было не принято шуметь и проявлять симпатии к одной из команд, а к тренеру относились еще и с почтением, не мешая расспросами и не отвлекая болтовней.

При этом к оценкам болельщиков Бесков прислушивался, считал их полезной информацией. «Я должен был всегда чувствовать настроение зрителей. Я слушал их реплики, советы и, не скрою, чем-то их оценки были полезны», – рассказывал тренер. Вряд ли восприятие болельщиков влияло на его решения по ходу матча, но в том, что впечатления окружающих помогали увидеть игру с разных сторон, сомнений нет. Возможно, поэтому «Спартак» Бескова всегда стремился играть красиво, для публики.

Тренерская дуга

Наблюдательный метод Бескова принято считать новаторским, но на самом деле он скорее вернулся к опыту прошлого. Тренерские скамейки, или скамейки запасных, появились в советском футболе на привычном нам месте – неподалеку от стыка центральной и боковой линий поля – относительно недавно, в самом конце 1960-х. До этого командные резервации находились за воротами, чаще всего – за правыми относительно главной трибуны. Метрах в 10–15 от линии поля и чуть сбоку, чтобы фотокорреспонденты, которым тогда разрешалось снимать, практически стоя возле штанги, не загораживали обзор. Здесь необходимо добавить, что на всех стадионах в СССР были беговые дорожки, т. е. за воротами везде была широкая дуга виража. Именно оттуда на протяжении десятков лет тренеры наблюдали за игрой своих команд.

Главным тренерам (тогда их называли старшими) было, впрочем, позволено выбирать любой удобный ракурс. Из-за ворот, сидя на низенькой лавочке, ничего не разглядишь, поэтому многие ходили вдоль боковой линии и даже вокруг поля. Это, в частности, охотно практиковали лучшие специалисты советского футбола 1940–1950-х: армеец Борис Аркадьев и динамовец Михаил Якушин. Последний помимо раздачи указаний своим игрокам, пробегавшим мимо, иной раз захаживал за ворота соперников и подзуживал вратаря и защитников едкими фразами, произнося их как бы в сторону и вскользь, но чтобы было слышно. Возможно, еще и поэтому к концу 1960-х тренерам запретили разгуливать по беговым дорожкам, а их дислокацию перенесли туда, где проложена 100-метровка.

Скамейки, впрочем, оставались за воротами еще долго: на них сидели запасные, мальчишки, подающие мячи, позже их оккупировали фотографы – пока наконец этот когда-то обязательный атрибут футбольного матча не демонтировали насовсем.

Последний, а не первый

Поиск тренерами удобной позиции – на беговой дорожке или на трибуне – во многом был обусловлен и правилами футбола тех лет. Все равно от бровки много не наруководишь – не докричишься: замена всего одна на весь матч (вторую разрешили лишь в 1968 г., тогда же Международная федерация ввела в оборот карточки и учредила послематчевые пенальти), стратегия одна на весь сезон, тактика обычно тоже. А если что-то все-таки задумал поменять и невмоготу дождаться перерыва – есть помощники.

Поэтому на кадрах кинохроники нет крупных планов главных тренеров, сидящих на скамейках за воротами, – там они никому были не интересны. Исключительный случай – приезд в СССР в 1965 г. новоиспеченных чемпионов мира: сборной Бразилии с Пеле в составе. Тогда ее тренеру Висенте Феоле операторы уделили достаточно внимания.

Зато на трибуне камера то и дело выхватывала знакомые лица. Вот спартаковский тренер Абрам Дангулов на финале Кубка СССР 1950 г. Вот сменивший его Василий Соколов смотрит матч чемпионате страны. А вот тут Всеволод Бобров и Константин Бесков, соперники в решающей игре Кубка 1967 г. В звездном, разумеется, окружении.

То есть Бесков был не первым, кто придумал наблюдать за футболом с высоты, а последним, кто делал это регулярно. Начав карьеру во времена, когда с тренерской скамейки за воротами игру было не разглядеть, он так и не привык к скамейке на дорожке и предпочитал, особенно в Москве, смотреть матчи с трибуны. Хотя, возможно, ему просто нравилось внимание и почтение публики.

Подземное царство

Международные футбольные организации до начала 1990-х почти не обращали внимание на то, где располагается и что делает тренер во время матча. Поэтому в каждой стране существовали свои обычаи на этот счет. К примеру, в 1963 г., когда сборная СССР под руководством Бескова играла на Кубок Европы с итальянцами, в Москве тренер сидел на трибуне, а в Риме его с помощниками разместили посреди беговой дорожки, в 5 м от линии поля. На результате это не отразилось: команду Бесков создал классную, итальянцев она переиграла, а потом дошла до финала.

Вообще же крытые тренерские скамейки придумал наставник шотландского «Абердина» Доналд Колман в 1934 г. Стремясь защитить себя и свои заметки от непогоды, он попросил рабочих стадиона выкопать небольшой ров между полем и трибуной, поставить туда скамейку и накрыть сооружение козырьком. Получился подвал, из которого видны мяч и бутсы. Идею быстро подхватили в других частях Британии, а затем и на континенте.

На современных стадионах вместо скамеек тренеров ждут удобные кресла, зато с 1993 г. тренерские перемещения во время матча ограничены технической зоной (плюс метр с каждой стороны от скамейки запасных), за соблюдением границ которой с 1999 г. наблюдает отдельный судья.