Эксперты назвали внутренние и внешние угрозы для российской экономики

«Существующие тенденции сохранятся, и ремни безопасности отстегивать не нужно», – охарактеризовал ситуацию в мировой экономике Александр Габуев из Московского центра Карнеги, выступая на конференции «Ведомостей» «Макроэкономический прогноз на 2020 год. Лучшие инвестиционные стратегии». Участвовавшие в ней экономисты с таким выводом согласились – неопределенность продолжит влиять на российскую экономику и в 2020 г., а некоторые факторы, например санкции, сохранятся до середины следующего десятилетия.

«Ужас без конца»

«Внешний фон выглядит неблагоприятным», – констатировала главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова. Некоторые экспортеры говорят, что только из-за торговых конфликтов их товар неодооценен на 15–20% , рассказал Габуев: «Я устал говорить коллегам, которые ждут, что эти страны [США и Китай] скоро договорятся, – не нужно ждать скорой развязки, будет ужас без конца».

Конфликты в мировой торговле – один из главных рисков для российской экономики, признавал Центробанк в обзоре финансовой стабильности за II–III кварталы. Протекционизм разрушает глобальные цепочки поставок, указывал регулятор: все риски взаимосвязаны, торговые споры приводят к снижению инвестиций и деловой активности, что еще сильнее тормозит рост мировой экономики, а это, в свою очередь, влияет на цены на нефть.

Это многосторонний и многоуровневый конфликт, у которого нет единой логики, сказал Габуев. Вашингтон считает, что козыри у него на руках, поскольку экономика Китая растет самыми низкими темпами с 1992 г., объясняет он. Пекин же рассчитывает, что близость выборов будет давить на президента США Дональда Трампа, а тарифы все сильнее «кусать» американского потребителя, поэтому нужно подождать – и американцы «приползут и открутят назад свои тарифы». Но последние опросы показывают, что даже те группы избирателей Трампа, которые страдают от торговой войны – прежде всего фермеры, на продукцию которых Китай ввел пошлины, готовы подождать сделки и пожить с затянутыми поясами.

США и Китай неоднократно вели переговоры о заключении торговой сделки, но в итоге снова повышали импортные пошлины. С 1 сентября вступили в силу новые пошлины США на китайские товары стоимостью $300 млрд, а с 1 октября увеличились тарифы до 30% на другой перечень продукции из Китая стоимостью $250 млрд. Следующее повышение пошлин на китайские товары ожидается в декабре.

Лучшее, чего можно ждать в следующем году, – что США отменят хотя бы часть введенных пошлин в обмен на обещание Пекина покупать американскую сельхозпродукцию и углеводороды, считает Габуев. В пятницу министерство финансов КНР сообщило, что Пекин уже начал обрабатывать заявки местных компаний, которые просят освободить их от уплаты пошлин на американские сельхозтовары, включая соевые бобы и свинину.

Второй внешний риск – санкции против России – никуда не исчезнет как минимум до середины следующего десятилетия, считает Габуев. Российский рынок живет в устойчивом ожидании того, что Трамп останется на второй срок, а новых санкций не будет, сказала Орлова, но при высокой доле иностранцев в ОФЗ (32%) любые изменения внешнего сценария могут ударить по рынку.

«Большие бульдоги сцепились за серьезные деньги»

Внутренняя проблема российской экономики – разрыв дискуссий и реальности, сказала Орлова, приведя в качестве примера спор о кризисе потребительского кредитования. Министр экономического развития Максим Орешкин неоднократно говорил, что рост потребительского кредитования может привести экономику к рецессии уже в 2020 г. «Ожидания кризиса не сбылись», – заметила Орлова.

В обзоре финансовых рынков ЦБ снова назвал рост долговой нагрузки на население одним из главных внутренних рисков. Но ситуация постепенно улучшается – годовые темпы роста потребительских кредитов замедлились до 23,5% на 1 октября (с максимума в 25,3% на 1 мая 2019 г.), а доля плохих кредитов снизилась до минимума за пять лет – 8,1%. С 1 апреля по 1 октября нагрузка выросла на 0,4 п. п. до 8,9%, приблизившись к максимальному значению 9,3% в 2014 г. Спрос на кредиты растет из-за снижения ставок и привлечения новых заемщиков, у которых не было кредитов на 1 января 2019 г. (5,6 млн человек).

В 2020 г. бюджетное финансирование, в том числе индексация зарплат в госсекторе, поддержит потребительский спрос и платежеспособность населения – и многие банки будут наращивать потребительский портфель более агрессивно, чем собирались, ожидает Орлова. Потребительские кредиты будут расти на 12–14% годовых, прогнозирует она, напоминая, что потребление домохозяйств – в том числе за счет кредитов – в первой половине 2019 г. было единственным фактором экономического роста.

На рост ВВП в этом году еще может повлиять строительство, считает главный экономист «ВТБ капитала» по России и СНГ Александр Исаков: может повториться ситуация 2018 г., когда Росстат пересмотрел данные по этому сектору, что неожиданно прибавило около 0,4 п. п. к росту ВВП. Сейчас рост строительства немногим выше 0%, но производство строительных материалов увеличилось на 6% в начале года и на 4% осенью, указывает Искаков: это означает, что результаты строительства в этом году могут улучшиться.

По итогам 2019 г. Минэкономразвития рассчитывает на рост ВВП на 1,3%, а в 2020 г. – на 1,7%. Сдержанные прогнозы дают и эксперты. Согласно консенсус-прогнозу Центра развития Высшей школы экономики, в 2019 г. ВВП вырастет на 1,1%, в 2020 и 2021 гг. – на 1,7%.

Второй «разрыв» Орлова видит в сфере национальных проектов: «Все их ждали и обсуждали, а бюджетная политика осталась крайне жесткой». В 2019 г. федеральный бюджет может не успеть потратить около 1 трлн руб., указывала в ноябре Счетная палата. «Мы рассчитывали, что бюджетные расходы будут выполняться хотя бы по плану – рост на 8% в год, но по состоянию на сентябрь рост был всего 3%, – рассказывает Орлова. – Это создает большую неопределенность: бизнес старается подвести под бюджетное финансирование планы и проекты».

Реализации крупных инвестпроектов «так толком и не дождемся», уверена главный научный сотрудник Института социальной политики Высшей школы экономики Наталья Зубаревич: «Драка идет уже полтора года, большие бульдоги под ковром сцепились за серьезные деньги». Но на развитие регионов эти проекты все равно почти не повлияют, уверена эксперт.

«Лучше живут те [регионы], у кого нельзя отнять и кого больше всего любят», – указывает Зубаревич: поддерживать бюджетными инвестициями развитие региона и бизнеса могут только Москва, Санкт-Петербург, Калининградская область и основные нефтегазовые регионы. Остальным приходится смириться с фактом, что страна «лежит в том дизайне и интерьере, как она лежала последние 20 лет». Инвестиции распределяются неравномерно и продолжают падать более чем в половине регионов: страна поляризуется.

Экономике нужен прогноз ставки

Потенциал смягчения денежно-кредитной политики сильно ограничен, считает Орлова. Консенсус-прогноз экономистов на следующий год – снижение ключевой ставки ЦБ с 6,5 до 6%, но, по мнению Орловой, ставка останется 6,5%.

Инвесторам помогло бы и изменение коммуникации регулятора, уверен Исаков: рынок чувствителен к заявления ЦБ больше, чем к его решениям. Так, в сентябре, когда регулятор второй раз снизил ключевую ставку и пересмотрел прогнозы, с доходностями ОФЗ ничего не произошло, а падать они начали только тогда, когда ЦБ начал говорить о более решительном изменении ставки, объясняет Исаков. Публикация прогноза траектории ключевой ставки позволила бы снизить волатильность ожиданий по ставкам, это гораздо важнее прогнозов по инфляции, сказал он.

Пока ни бизнес, ни аналитики не понимают, как в российском ЦБ принимаются решения, говорил ранее экономист Goldman Sachs Клеменс Графе, публикация прогнозов улучшит ситуацию. «Цифры, которые использует бизнес, не основываются на рациональных ожиданиях», – поддерживал его руководитель операций на валютном и денежном рынке АКБ «Металлинвестбанк» Сергей Романчук: прогнозы делают рынок более предсказуемым и прозрачным, он полагается на них, планируя свою деятельность. Центробанк, однако, неоднократно отмечал, что пока публиковать прогнозы ставки не планирует.