Почему в высотке МГУ остались только «нетребовательные» факультеты

Книга Романа Янковского «Высотка номер один: история и архитектура Главного здания МГУ» появилась благодаря краудфандингу: более пятисот студентов, выпускников и сотрудников Университета скинулись и вложили собственные деньги в проект без всяких гарантий.

Неравнодушные люди, в основном давно закончившие МГУ, прислали больше 50 гигабайт фотографий, сканов и документов. Как философский факультет соседствовал с анатомическим театром, как гостиница превратилась в университет после встречи академика со Сталиным и что поместилось в пятиэтажный барабан под шпилем — в отрывке из «биографии» самой высокой из семи московских высоток.

В сентябре 1947 года по программе строительства высоток на Ленинских горах заложили 32-этажную гостиницу с квартирами в боковых корпусах.

Первоначально здание проектировали для площади Калужской Заставы; на этом месте сейчас стоит здание Академии наук. Огромное 32-этажное здание гостиницы доминировало над площадью; его окружали 16–18-этажные жилые корпуса. Борис Иофан успел разработать два эскизных проекта, включавших поэтажные планы, эскизы украшений, проект планировки территории вокруг здания и даже интерьеры некоторых комнат. К Москве-реке спускалась широкая лестница, что предполагало масштабные земляные работы.

Между тем планы по строительству высоток вселили надежду в руководство МГУ. Университет как никогда нуждался в помещениях: после войны коридоры наполнили истосковавшиеся по знаниям студенты, аудитории заняли новые факультеты и кафедры.

В старом здании на Моховой было не протолкнуться: бывало, студентам разных специальностей назначали занятия в одной аудитории, а спецкурсы вообще проходили в коридорах. Философский факультет разместили в небольшой комнате между музеем и анатомическим театром — преподаватели отшучивались насчет «философской невозмутимости», пока рядом шли медицинские опыты. Под занятия приспособили даже чердаки и полуподвалы.

Cудьбоносная встреча

В тот момент в Московском университете работал химик Юрий Жданов, заведующий отделом науки ЦК и будущий зять Сталина. Он смог организовать своему научному руководителю академику Александру Несмеянову встречу с вождем. Рассказ о бедственном положении МГУ произвел на Сталина должное впечатление; вероятно, уже на этой встрече обсуждалась передача Университету одной из будущих высоток.

Академика Несмеянова вскоре после судьбоносной встречи назначили ректором, и под его личные гарантии МГУ получил высотку на Ленинских горах. Условия — ни в коем случае не уменьшать здание ниже 20 этажей и организовать общежития в пешей доступности; в качестве поощрения университету разрешили закупить оборудование за рубежом.

Отставание СССР в военных технологиях требовало развития естественных наук, поэтому гуманитарные факультеты новых корпусов не получили, а остались (надо полагать, все с той же философской невозмутимостью) осваивать опустевшие аудитории на Моховой.

15 марта 1948 года, после проработки и согласования с Госпланом и Мосгорисполкомом, Совет Министров СССР издал постановление «О строительстве нового здания для Московского государственного университета» с официальным техзаданием на стройку.

Архитектором (до поры до времени) оставался Иофан, но, поскольку университетский комплекс был гораздо больше гостиницы, на площади Калужской Заставы он уже не помещался, и стройплощадку перенесли выше по течению Москвы-реки — напротив Лужников, туда, где университет находится сейчас.

Что делать с факультетами?

К этому времени Несмеянов с Иофаном уже столкнулись с главной проблемой планировки нового комплекса: разместить такое количество факультетов с разными требованиями в одном здании, а тем более высотном, невозможно. Посягать на заявленную Сталиным высотность было бессмысленно и даже опасно, поэтому решили сосредоточить максимум учебных помещений в отдельных, низких корпусах, композиционно увязав их с высоткой — Главным зданием.

Так из высотки исчезли биолого-почвенный факультет (работа с растениями требовала специального освещения и вентиляции), химический факультет (специальная вентиляция, фильтры, отдельная канализация для реактивов) и физический факультет (отдельный фундамент для точной измерительной аппаратуры).

В башне Главного здания остались только «нетребовательные» геологический, механико-математический и географический факультеты вместе с неучебными помещениями вроде актового зала и ректората. Оставшееся свободным пространство заполнили гигантским общежитием.

Впрочем, из-за сложной формы здания полностью использовать всю его полезную площадь все равно не получалось. Проблемной зоной оставался пятиэтажный барабан под шпилем — полноценные аудитории там не помещались, да и некуда было бы поставить столько лифтов возить студентов на двести метров вверх и вниз.

Счастливой находкой стали геологический и географический музеи, впоследствии объединенные в Музей землеведения.

К сожалению, многочисленные эскизы Главного здания, сделанные Иофаном, остались на бумаге. 3 июля 1948 года его отстранили от проектирования, заменив группой из четырех архитекторов: Лев Руднев (руководитель), Сергей Чернышев (общая планировка территории), Павел Абросимов (интерьеры) и Александр Хряков (фасады).

Работу над высоткой серьезно ускорили, чтобы начать стройку до конца года. Хотя поначалу Руднев искал альтернативы иофановской форме здания, в результате он остановился на похожем ярусном решении объемов. Однако проект сильно изменился в плане, а также приобрел явные классические черты, окончательно утратив сходство с американскими прародителями эпохи ар-деко.

Первый советский кампус

Вторая, менее известная сущность Главного здания — жилая. Боковые крылья здания заняты огромным общежитием, а на концах этих крыльев — 12-этажные жилые башни для преподавателей. В этих частях декора уже сильно меньше; обычная рабочая обстановка, и хотя все сделано на совесть из качественных материалов, в 1950-х это не считалось чем-то исключительным.

Однако архитекторы встретили здесь множество нетривиальных задач: нужно было построить, по сути, небольшой поселок для десяти тысяч жителей. Комплекс МГУ стал первым советским кампусом — физтех и Академгородок еще ждали своей очереди.