Алтайский синдром

В торой сезон, начиная с середины мая и продолжая в Новый год, в разговорах то и дело мелькает «Молодость» – новая сеть клубных отелей на Алтае. Однако в общих системах бронирования ее не найти: сюда в основном попадают по сарафанному радио.

«База вмещает 60 человек, у нас домики от 12 000 до 60 000 рублей за ночь – и тут очень разные по статусу люди, но их уравнивает одинаково сильная страсть к путешествиям, и еще – улыбаемся мы всем одинаково», – говорит создатель «Молодости» Алексей Карахан.

Хотя в нейминге, конечно, чувствуется и легкий постмодернистский сарказм (не зря он сын Льва Карахана, который много лет делал журнал «Искусства кино»), есть у названия и первый, более приземленный смысл. Тут в советское время была турбаза «Юность», а поскольку она начала новую жизнь, место назвали «Молодость». 

Российский Aman 

Как Алексей Карахан – коренной москвич, бывший журналист, а потом инвестбанкир, стал строить отели на Алтае?

«По большому счету, я всю жизнь к этому готовился, изучая разные форматы приключенческого туризма. Мечтал попробовать создать отель мирового качества в России, – объясняет Алексей. – Я объездил порядка 80 стран, был в Новой Зеландии, был в Австралии, Исландии, Африке, по многу раз в Чили. В каждой поездке изучал необычные рестораны, гостиницы, приключения. Особенно если за этим стоял какой-то яркий человек и его личное видение того, как сделать уникальное место». 

В июле 2023 г. открылся «Приют на Марсе» – первый ликвидный отель в Чуйской степи«Молодость»

В частности, Алексей успел побывать в 30 отелях сети Aman и стать их фанатом. Появившись в конце прошлого века, бренд задал принципиально новую планку для мирового люксового туризма, прыгнув на шаг вперед Four Seasons и Six Senses. 

Лично для меня отели Aman (именно экспедиционные, как в Бутане) – вершина искусства hospitality: «локаворский» подход, при котором бережно используют местную культуру и фактуру для архитектуры и декора, и превосходного качества экспедиции, организованные строго инхаус (все лучшие гиды страны – в штате у Aman). Причем путешествие в Бутан похоже в чем-то на алтайское: каждое ущелье – отдельная вселенная, культура и даже климат, между ними – по 3–8 часов езды на машине, и в каждом есть по лоджу Aman. 

К этому формату стремится и Карахан на Алтае – и в моем представлении, его «Молодость» получается не менее круто и даже более ярко. В 2020 году, когда случился ковид, Алексей в первый раз оказался на Алтае и был совершенно потрясен его разнообразием: «Тут сходятся одновременно легенда о Василии Шукшине, который тут родился, Чингисхане, который тут ходил, первобытных людях, которые тут рисовали наскальные рисунки (петроглифы) десятки тысяч лет назад, шаманах, Рерихе, который через Алтай шел в Гималаи и утверждал, что именно на Алтае он нашел вход в Шамбалу».

Далее Карахан сверился по логистике: четыре рейса в день из Москвы, перелет четыре с небольшим часа (в 2022 году было быстрее, чем в Сочи), великолепного качества Чуйский тракт, который идет от Горно-Алтайска до самой границы с Монголией и в 2014 году вошел в десятку самых красивых дорог мира по версии National Geographic. Собрал группу инвесторов из числа своих друзей по финансовой индустрии и уговорил их вложить деньги в Алтай в формате социального предпринимательства, когда общественная польза важна не меньше, чем прибыль. После чего срочно начал скупать на привлеченные деньги участки под будущие лоджи. 

Кроме пары гектаров для основной базы – возле Горно-Алтайска, Алексей также купил участки и на Марсе (в Чуйской степи, рядом с Монголией), у Ороктойского моста и на Телецком озере. И несколько разрушенных изб в деревне Сростки – на родине Василия Шукшина. 

Деревенский минимализм и экобрутализм 

У отельера Карахана все строится в два притопа, три прихлопа, и к тому же зимой (чтобы успеть к летнему сезону). А зима на Алтае – это может быть и до минус 30, и минимальный световой день. Но Алексей всегда верит в чудо, являясь радикальным оптимистом, и оно происходит: через полгода первый отель открылся. 

На территории бывшей «Юности» стояли деревянные избы начала прошлого века – их нельзя было сносить, можно было только восстановить. На эту задачу Карахан нашел идеального человека: костромского художника – реставратора деревянных храмов Ольгу Дмитриеву. Ольге дали полную свободу.

«Моя задача в управлении людьми – слушать их и не мешать заниматься творчеством» – так Карахан объясняет свой способ работы с коллективом, и ровно поэтому он сам себя называет худруком, а никаким не гендиректором. 

Баня с видом на Нижнюю Катунь«Молодость»

В итоге Ольга превратила все избы в арт-объекты в стиле «русского деревенского минимализма и немного экобрутализма»: одни – со светоотражающими панелями в стиле металлик на крыше, другие – с печкой и второй кроватью в мансарде и т. д.

Даже в бане с панорамным окном, откуда открывается вид на Катунь, Ольга предусмотрела гениальную конструкцию. Точно так было в бане у ее бабушки в деревне: стол «для пара» на колесиках, который аккуратно проходит в дверной проем, – идея в том, чтобы человек, которого парят, не вставал со стола с целью охладиться на улице, его выкатывают головой на улицу прямо вместе со столом. 

Улицам  в «Молодости» тоже дали названия – Большая Шукшинская, Малая Шукшинская, каждому домику придумали свои имена – «Дом с печкой», «Дом-птица», «Барнхаус», «Карахаус» и т. д. 

Параллельно из антикварной лавки в Питере на Алтай уже шел контейнер с винтажной индийской мебелью, из Костромы – поставка льняного постельного белья и штор. «Молодость» вообще подкупает роскошью в мелочах – идеальный (свежий и не пересоленный) лосось на завтраке, дорогие фены в ванной, холодильники и чайники Smeg. 

«Надо экономить на стройке, но не на впечатлениях для гостей, – объясняет свою необычайную для отельера щедрость Алексей Карахан. – И еще никогда нельзя экономить на людях. Большинство отелей на Алтае нанимают людей только на сезон и в итоге так и не могут сладить работу. А мои сотрудники получают зарплату круглый год: это позволяет строить команду, которая реально чувствует, что значит на глубинном уровне забота о гостях, а не «клиентский сервис» по протоколу». 

«Конторский дом» главной «Молодости»«Молодость»

«Планы на завтра узнаете завтра» – эта световая надпись в ресторане «Молодости», кажется, уже попала во все лучшие инстаграмы страны. Причем это не просто слова, но философия про жизнь в моменте, которая снимает стресс планирования с каждого путешественника, измученного дедлайнами и стратегиями, без которых московская реальность немыслима.

...И вот ты проснулся неспешно с утра (москвичи делают это не рано – по сравнению с Москвой тут +4 часа), сходил в 11 на зарядку (отметим видовой уличный спортзал на берегу реки Катунь) – и уже на завтраке примерно в полдень решаешь, куда ты сегодня едешь. В чате для гостей всегда будут один-два варианта активностей по погоде – это может быть рыбалка на Телецком озере или party с диджеем на Ороктойском мосту. Для гостей «Молодости» в филиале в Сростках оборудован «двор культуры» – его назвали «Тень на плетень».

Особо желающих ощутить в полной мере все прелести деревенского быта (в его люксово-артистическом исполнении, конечно) могут оставить на ночь, застелив постель в избе-мазанке, а с утра в качестве зарядки предложить накопать картошки. А может, опытные гиды (их тут называют «следопыты», на толкиеновский манер) решат, что сегодня лучший день для поездки в Каракольскую долину, одно из главных мест силы для всех алтайских мистиков? Надо соглашаться!

Кстати, именно тут «Молодость» позаимствовала свой логотип – сочетание двух знаменитых петроглифов: один – «солнцеголовый» шаман в состоянии трансцендентного камлания, второй – божество «трикстер» с собачьей головой. 

Следующая остановка – Марс 

А еще в этом июле команда Карахана открыла «Приют на Марсе» на 12 номеров. Марсом называют «красные горы» в Чуйской степи, на высоте 2000 м, в нескольких километрах от Монголии. И тут совсем другая жизнь: по плато гоняют суровые экстремалы со всей России на багги, вдоль дороги уже ходят не только овечки, но и верблюды, и можно одновременно видеть все виды погоды как бы на одном гигантском блюдце: повернешь голову направо – там снежная буря, повернешь налево – лето. 

Зона гостиной в номере «Приюта на Марсе»«Молодость»

«Приют на Марсе» – первое «ликвидное» место, где можно переночевать в Чуйской степи, – начали строить в феврале этого года. Вела проект все та же Ольга Дмитриева, но уже вместе с новым директором «Молодости» Юлией Мельниковой (Москва ее помнит как худрука Парка Горького). У Юлии даже есть потрясающий стендап на тему «Как мы строили приют на Марсе», если вкратце, это про первый проект обеих культурных менеджеров на вечной мерзлоте и порой при температуре минус 50 по Цельсию – и обе надеются, что последний. 

Впрочем, зная неутомимого Карахана, можно быть уверенным, что он обеспечит новые «подвиги Геракла» своей уникальной творческой команде.

А пока, расселив гостей и усадив их ужинать бараном на вертеле, директор «Приюта на Марсе» и по совместительству молодой художник Григорий Дубинов сидит и рисует рендеры домиков для нового отеля на Байкале. На берегу этого огромного сибирского озера возрастом 25 млн лет уже давно куплен участок на песчаном пляже. И команда «Молодости» морально готовится к новой экспресс-стройке. 

Сам Алексей Карахан в это же время снова «бежит вперед паровоза»: только доложил про свои успехи на Восточном экономическом форуме – и на следующий день он уже на Курилах: тут до сих пор нет ни одного достойного отеля, при этом не так уж сложно добраться, и при этом только что мимо по пляжу прошла лиса. Ну, вы поняли. Похоже, как говорят на госфорумах, дальнейший вектор экспансии «российского Aman» уже ясен.

Так будут выглядеть дома новой базы «Молодость» на Байкале«Молодость»