Алтайский синдром
Второй сезон, начиная с середины мая и продолжая в Новый год, в разговорах то и дело мелькает «Молодость» – новая сеть клубных отелей на Алтае. Однако в общих системах бронирования ее не найти: сюда в основном попадают по сарафанному радио.
«База вмещает 60 человек, у нас домики от 12 000 до 60 000 рублей за ночь – и тут очень разные по статусу люди, но их уравнивает одинаково сильная страсть к путешествиям, и еще – улыбаемся мы всем одинаково», – говорит создатель «Молодости» Алексей Карахан.
Хотя в нейминге, конечно, чувствуется и легкий постмодернистский сарказм (не зря он сын Льва Карахана, который много лет делал журнал «Искусства кино»), есть у названия и первый, более приземленный смысл. Тут в советское время была турбаза «Юность», а поскольку она начала новую жизнь, место назвали «Молодость».
Российский Aman
Как Алексей Карахан – коренной москвич, бывший журналист, а потом инвестбанкир, стал строить отели на Алтае?
«По большому счету, я всю жизнь к этому готовился, изучая разные форматы приключенческого туризма. Мечтал попробовать создать отель мирового качества в России, – объясняет Алексей. – Я объездил порядка 80 стран, был в Новой Зеландии, был в Австралии, Исландии, Африке, по многу раз в Чили. В каждой поездке изучал необычные рестораны, гостиницы, приключения. Особенно если за этим стоял какой-то яркий человек и его личное видение того, как сделать уникальное место».
В частности, Алексей успел побывать в 30 отелях сети Aman и стать их фанатом. Появившись в конце прошлого века, бренд задал принципиально новую планку для мирового люксового туризма, прыгнув на шаг вперед Four Seasons и Six Senses.
Лично для меня отели Aman (именно экспедиционные, как в Бутане) – вершина искусства hospitality: «локаворский» подход, при котором бережно используют местную культуру и фактуру для архитектуры и декора, и превосходного качества экспедиции, организованные строго инхаус (все лучшие гиды страны – в штате у Aman). Причем путешествие в Бутан похоже в чем-то на алтайское: каждое ущелье – отдельная вселенная, культура и даже климат, между ними – по 3–8 часов езды на машине, и в каждом есть по лоджу Aman.
К этому формату стремится и Карахан на Алтае – и в моем представлении, его «Молодость» получается не менее круто и даже более ярко. В 2020 году, когда случился ковид, Алексей в первый раз оказался на Алтае и был совершенно потрясен его разнообразием: «Тут сходятся одновременно легенда о Василии Шукшине, который тут родился, Чингисхане, который тут ходил, первобытных людях, которые тут рисовали наскальные рисунки (петроглифы) десятки тысяч лет назад, шаманах, Рерихе, который через Алтай шел в Гималаи и утверждал, что именно на Алтае он нашел вход в Шамбалу».
Далее Карахан сверился по логистике: четыре рейса в день из Москвы, перелет четыре с небольшим часа (в 2022 году было быстрее, чем в Сочи), великолепного качества Чуйский тракт, который идет от Горно-Алтайска до самой границы с Монголией и в 2014 году вошел в десятку самых красивых дорог мира по версии National Geographic. Собрал группу инвесторов из числа своих друзей по финансовой индустрии и уговорил их вложить деньги в Алтай в формате социального предпринимательства, когда общественная польза важна не меньше, чем прибыль. После чего срочно начал скупать на привлеченные деньги участки под будущие лоджи.
Кроме пары гектаров для основной базы – возле Горно-Алтайска, Алексей также купил участки и на Марсе (в Чуйской степи, рядом с Монголией), у Ороктойского моста и на Телецком озере. И несколько разрушенных изб в деревне Сростки – на родине Василия Шукшина.
Деревенский минимализм и экобрутализм
У отельера Карахана все строится в два притопа, три прихлопа, и к тому же зимой (чтобы успеть к летнему сезону). А зима на Алтае – это может быть и до минус 30, и минимальный световой день. Но Алексей всегда верит в чудо, являясь радикальным оптимистом, и оно происходит: через полгода первый отель открылся.
На территории бывшей «Юности» стояли деревянные избы начала прошлого века – их нельзя было сносить, можно было только восстановить. На эту задачу Карахан нашел идеального человека: костромского художника – реставратора деревянных храмов Ольгу Дмитриеву. Ольге дали полную свободу.
«Моя задача в управлении людьми – слушать их и не мешать заниматься творчеством» – так Карахан объясняет свой способ работы с коллективом, и ровно поэтому он сам себя называет худруком, а никаким не гендиректором.
В итоге Ольга превратила все избы в арт-объекты в стиле «русского деревенского минимализма и немного экобрутализма»: одни – со светоотражающими панелями в стиле металлик на крыше, другие – с печкой и второй кроватью в мансарде и т. д.
Даже в бане с панорамным окном, откуда открывается вид на Катунь, Ольга предусмотрела гениальную конструкцию. Точно так было в бане у ее бабушки в деревне: стол «для пара» на колесиках, который аккуратно проходит в дверной проем, – идея в том, чтобы человек, которого парят, не вставал со стола с целью охладиться на улице, его выкатывают головой на улицу прямо вместе со столом.
Улицам в «Молодости» тоже дали названия – Большая Шукшинская, Малая Шукшинская, каждому домику придумали свои имена – «Дом с печкой», «Дом-птица», «Барнхаус», «Карахаус» и т. д.
Параллельно из антикварной лавки в Питере на Алтай уже шел контейнер с винтажной индийской мебелью, из Костромы – поставка льняного постельного белья и штор. «Молодость» вообще подкупает роскошью в мелочах – идеальный (свежий и не пересоленный) лосось на завтраке, дорогие фены в ванной, холодильники и чайники Smeg.
«Надо экономить на стройке, но не на впечатлениях для гостей, – объясняет свою необычайную для отельера щедрость Алексей Карахан. – И еще никогда нельзя экономить на людях. Большинство отелей на Алтае нанимают людей только на сезон и в итоге так и не могут сладить работу. А мои сотрудники получают зарплату круглый год: это позволяет строить команду, которая реально чувствует, что значит на глубинном уровне забота о гостях, а не «клиентский сервис» по протоколу».
«Планы на завтра узнаете завтра» – эта световая надпись в ресторане «Молодости», кажется, уже попала во все лучшие инстаграмы страны. Причем это не просто слова, но философия про жизнь в моменте, которая снимает стресс планирования с каждого путешественника, измученного дедлайнами и стратегиями, без которых московская реальность немыслима.
...И вот ты проснулся неспешно с утра (москвичи делают это не рано – по сравнению с Москвой тут +4 часа), сходил в 11 на зарядку (отметим видовой уличный спортзал на берегу реки Катунь) – и уже на завтраке примерно в полдень решаешь, куда ты сегодня едешь. В чате для гостей всегда будут один-два варианта активностей по погоде – это может быть рыбалка на Телецком озере или party с диджеем на Ороктойском мосту. Для гостей «Молодости» в филиале в Сростках оборудован «двор культуры» – его назвали «Тень на плетень».
Особо желающих ощутить в полной мере все прелести деревенского быта (в его люксово-артистическом исполнении, конечно) могут оставить на ночь, застелив постель в избе-мазанке, а с утра в качестве зарядки предложить накопать картошки. А может, опытные гиды (их тут называют «следопыты», на толкиеновский манер) решат, что сегодня лучший день для поездки в Каракольскую долину, одно из главных мест силы для всех алтайских мистиков? Надо соглашаться!
Кстати, именно тут «Молодость» позаимствовала свой логотип – сочетание двух знаменитых петроглифов: один – «солнцеголовый» шаман в состоянии трансцендентного камлания, второй – божество «трикстер» с собачьей головой.
Следующая остановка – Марс
А еще в этом июле команда Карахана открыла «Приют на Марсе» на 12 номеров. Марсом называют «красные горы» в Чуйской степи, на высоте 2000 м, в нескольких километрах от Монголии. И тут совсем другая жизнь: по плато гоняют суровые экстремалы со всей России на багги, вдоль дороги уже ходят не только овечки, но и верблюды, и можно одновременно видеть все виды погоды как бы на одном гигантском блюдце: повернешь голову направо – там снежная буря, повернешь налево – лето.
«Приют на Марсе» – первое «ликвидное» место, где можно переночевать в Чуйской степи, – начали строить в феврале этого года. Вела проект все та же Ольга Дмитриева, но уже вместе с новым директором «Молодости» Юлией Мельниковой (Москва ее помнит как худрука Парка Горького). У Юлии даже есть потрясающий стендап на тему «Как мы строили приют на Марсе», если вкратце, это про первый проект обеих культурных менеджеров на вечной мерзлоте и порой при температуре минус 50 по Цельсию – и обе надеются, что последний.
Впрочем, зная неутомимого Карахана, можно быть уверенным, что он обеспечит новые «подвиги Геракла» своей уникальной творческой команде.
А пока, расселив гостей и усадив их ужинать бараном на вертеле, директор «Приюта на Марсе» и по совместительству молодой художник Григорий Дубинов сидит и рисует рендеры домиков для нового отеля на Байкале. На берегу этого огромного сибирского озера возрастом 25 млн лет уже давно куплен участок на песчаном пляже. И команда «Молодости» морально готовится к новой экспресс-стройке.
Сам Алексей Карахан в это же время снова «бежит вперед паровоза»: только доложил про свои успехи на Восточном экономическом форуме – и на следующий день он уже на Курилах: тут до сих пор нет ни одного достойного отеля, при этом не так уж сложно добраться, и при этом только что мимо по пляжу прошла лиса. Ну, вы поняли. Похоже, как говорят на госфорумах, дальнейший вектор экспансии «российского Aman» уже ясен.
