Как превратить мегаполис в «город-лес»

Сейчас практически нет ни одной столицы мира, которая не вкладывала бы миллиарды в благоустройство и озеленение, признали участники крупнейшего мирового собрания ландшафтных дизайнеров World Urban Parks Congress (WUPC) в Казани в 2019 году. Причем под благоустройством теперь понимается в первую очередь улучшение экологической обстановки в мегаполисе.
Асфальт отступает
Пятьдесят лет после войны развитие городов шло по ошибочному пути – они строились для машин, а не для человека, уверяет один из организаторов WUPC, канадец Гил Пеньялоса. Исправить ошибки прошлого должны парки, которые дают людям пространство для жизни, физической активности и социальных контактов. В 2011 году Майкл Блумберг, занимавший тогда пост мэра Нью-Йорка и одним из первых взявшийся воплощать новую концепцию в жизнь, назвал перемены «парковой революцией». Его план предусматривал создание зеленых зон вдоль всей 800-километровой береговой линии Манхэттена.
В парк можно и нужно превращать любое депрессивное городское пространство, уверяет американский ландшафтный дизайнер Кен Смит. Он проектировал зону East River Waterfront Esplanade (ERWE) на месте автомобильной эстакады в нижнем Манхэттене и оптового рыбного рынка Фултон-маркет под ним. Теперь на месте автотрассы – променад, деревья, газоны и скамейки, а на бетонных блоках в воде разбита устричная ферма.
Среди самых больших проектов Нью-Йорка по преобразованию заброшенных территорий – создание парка Фрешкиллс на месте крупнейшей в мире свалки, работавшей на окраине города более 50 лет. К 2030 году на 890 га должен появиться новый национальный парк. Как рассказывала руководитель исследовательского отдела парков Нью-Йорка Кейт Филд, территория обретет природный вид заболоченных лугов, населенных типичными представителями местной флоры и фауны. «Мы создаем экосистему посреди агломерации, развлекательные элементы будут размещаться с большой осторожностью и не займут много места», – обещала Филд.
Победивший этим летом в конкурсе проект от бюро Gustafson Porter + Bowman по проектированию и благоустройству самого большого парка в Париже – на 40 га вокруг Эйфелевой башни – предусматривает отмену автомобильного движения на окрестных набережных, превращение Йенского моста в пешеходный газон и появление садов на Марсовом поле и площади Трокадеро. Об этом рассказала на форуме в Казани представитель бюро Мэри Боуман, 10 лет проработавшая у легендарного архитектора Нормана Фостера.
Мэр Парижа Анна Идальго вскоре после своего избрания в 2014 году объявила курс на превращение главных общественных пространств французской столицы в зеленые зоны. С тех пор асфальт и плитка в городе уступают место газонам и садам. Сейчас только на 30% поверхностей Парижа нет твердого покрытия, Идальго поставила цель к 2030 году сделать проницаемыми половину территорий – это не просто превратит город в более зеленый, но и позволит разгрузить канализацию – дождевая вода будет уходить в землю, – а также существенно снизить среднюю температуру в городе.
Для этого с парадной площади у мэрии Парижа снимут твердое покрытие и окружат ее соснами, позади Оперного театра вместо парковки для туристических автобусов разобьют вишневый сад, на набережных Сены асфальт заменят травой. Разрабатываются и проекты по озеленению городских крыш. Делается это не ради красоты, а для выживания мегаполиса: по прогнозам, к 2050 году летние температурные значения во Франции будут доходить до 50 градусов, и городские власти идут на все, чтобы не нагревать Париж камнем и асфальтом.
Киат Тан, создатель знаменитых сингапурских «Садов у залива», включенных в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, в выступлении на казанском форуме напомнил, что его гигантские 25–50-метровые светящиеся искусственные деревья – не безжизненные сооружения, а огромные экосистемы, заселенные миллионами растений со всего мира. Это сложные биоинженерные конструкции, обеспечивающие растениям подогрев от солнечных батарей и полив сложной дренажной системой. На их создание и содержание за 25 лет потрачен $1 млрд.
Концепция озеленения городов изменилась, теперь уже нужны не парки в городе, а города в парке, утверждает Тан. Вероятно, мы стоим на пороге гибрида между городом и не городом, городом и лесом, соглашается урбанист Григорий Ревзин. «Возможно, это и есть город будущего, и в этом смысле спальные микрорайоны 1960-х, гиперпарк с пятиэтажками, были вовсе не тупиком развития, но открытием пути в будущее», – рассуждает он.
Красота в ущерб природе
В Москве, первой в России начавшей «парковую революцию», с точки зрения статистики все хорошо: зеленые насаждения расположены примерно на 40% территории. Для сравнения: в Лондоне зелень занимает меньше 26%, в Париже – 21%, а в Пекине этот показатель не достигает 4%, с гордостью сообщает сайт московского правительства mos.ru.
И денег на зеленые зоны наша столица не жалеет. В 2010 году в Москве было только 130 парковых территорий, а сейчас уже более 500, и только за 2019 год было создано 60 новых, от маленьких, на 5 га, до гигантов в 90 га, рассказывал журналистам заместитель мэра города Петр Бирюков. В 2017 году, когда началось масштабное строительство новых парков, город выделил на них более 50 млрд рублей. И это не считая миллиардов рублей, ежегодно выделяемых на благоустройство существующих зеленых зон.
Проблема с тем, как тратятся эти деньги, указывают экологи и гражданские активисты. Ведение работ варварскими способами – одна из главных трудностей благоустройства зеленых зон в Москве, признает Дмитрий Легошин, общественный инспектор Росприроднадзора и один из создателей Совета инициативных групп Москвы, объединившего гражданских активистов и градозащитников.
«В Братеевской пойме, ландшафтном парке в Митино, Черкизовском детском парке и десятке других зеленых зон по всему городу при проведении инспекций фиксируются одни и те же нарушения – естественный грунт содран и вывезен в неизвестном направлении, положенный вместо него рулонный газон не прижился, траншеи для фонарей вместо заложенной в смету ручной копки сделаны техникой, разодравшей деревья, качество высадки деревьев и травы – ужасающее. После реализации таких проектов ущерб для природы иногда превышает стоимость благоустройства», – рассказывает Легошин.
Другая проблема в том, что городские власти ведут работу сообразно со своими вкусами, не желая обсуждать понравившиеся проекты с местным населением и специалистами по охране природы, продолжает Легошин. В итоге процедуры общественного согласования превращаются в профанацию. «Как вы думаете, где обсуждали проект благоустройства парка «Покровское-Стрешнево», расположенного на севере Москвы? В офисе бюджетного учреждения «Мосприрода» на Мичуринском проспекте, на юге города. Конечно, об этом мало кто из людей, живущих у парка, знал, и еще меньше смогли приехать и посмотреть на проект», – говорит Легошин.
Еще одна существенная проблема – отсутствие должного надзора за работами со стороны природоохранных и правоохранительных органов. Чаще всего на жалобы отвечают отписками, что нарушений не обнаружено, а если недостатки и отмечены, то они будут исправлены. Как, когда и кем – вопрос.
Но самая большая трудность, которая и порождает все остальные, заключается в отсутствии экологического просвещения на всех уровнях, признает Легошин. «До всех нужно донести простую вещь: у нас в городе должно быть две категории природных территорий – первая, где можно насладиться всеми современными урбанистическими элементами отдыха, и вторая – особо охраняемые природные территории (ООПТ), куда приезжают общаться с дикой природой. Вторые территории должны быть полностью изъяты из хозяйственного обращения, а рекреационная нагрузка на них – уменьшена. Пока же всегда находятся жители, которые требуют благоустроить все живое вокруг – понимая под этим устройство бетонных дорожек, установку лавочек и фонарей через каждые 30 м. И они отказываются понимать, что есть места, где делать этого нельзя».
К сожалению, чиновники это мнение по большей части разделяют, рассказывала «Ведомостям» руководитель Московского городского общества защиты природы Галина Морозова. Для них признаки цивилизации – это отвоеванные у тайги и болот чистые улицы и площади. Но в мегаполисе такой подход не работает, для больших городов каждый уголок дикой природы – это не макияж, а легкие.
«В результате общение по поводу охраны ООПТ с чиновниками проходит так. Ты говоришь: у нас есть 20 000 подписей жителей района, которые против вмешательства в эту природную зону. А начальник выкладывает на стол подписи жителей «за». Ты ему: у нас заключение юристов о том, что ваш проект нарушает закон. A он тебе: а у нас заключение, что не нарушает. То же самое – с заключениями экологов. И эффективного механизма, позволяющего зафиксировать нарушения, нет. Как и нет возможности доказать, что нельзя идти на поводу у тех, кто требует незаконного благоустройства», – подчеркивает Дмитрий Легошин.
А пока огромные природные территории в Москве с легкостью изымаются под застройку. Так, из ООПТ Мневниковской поймы полностью изъято 300 га под строительство домов по программе реновации и сопутствующей инфраструктуры. «Разве не правильнее было бы сохранить часть природного комплекса?» – негодует Легошин.
К сожалению, подобных примеров в истории современного московского градостроительства становится все больше. Так, проект благоустройства усадьбы «Кусково», разработанный департаментом капремонта правительства Москвы, предусматривает создание на территории, которую еще недавно хотели сделать особо охраняемой, сети дорожек и тропинок, очистку прудов и устройство «твердых» набережных, появление современного фудкорта и т. д. Если проект будет реализован в таком виде, традиционный английский парк вокруг усадьбы полностью утратит свою индивидуальность, возмущалась на круглом столе в Мосгордуме член инициативной группы «Спаси Вешняки» Ольга Белякова.
А на месте еще одной несостоявшейся природной зоны – Нагатинской поймы – появился «Остров мечты» – крытый развлекательный центр, в котором более 60% площадей занято торговлей и ресторанами. В 2004 году московское правительство своим постановлением решило создать на 100 га поймы особо охраняемую природную территорию, но ее статус так и не был утвержден, а охранные зоны – не определены. В результате в 2015 году мэр столицы Сергей Собянин объявил, что 67 га поймы займет прогулочный и рекреационный парк. После этого, по данным Комитета строительного надзора Москвы, там было вырублено более 90% существующей растительности – 6750 деревьев и 6791 кустарник, а группа «Регионы» построила на площади 30 га крытый торгово-развлекательный «Остров мечты». Еще примерно 30 га займет новый ландшафтный парк – с обширными асфальтовыми и бетонными дорожками и площадками. Занявшую несколько гектаров парковку представители «Регионов» обещают засадить липами, а также привезти деревья и кусты в парк, но все равно это будет территория с высокой антропогенной нагрузкой.
«В современном городе сохранение ООПТ не должно даже обсуждаться, это санитарно-гигиенический императив. Ликвидация ООПТ – событие для рассмотрения природоохранной прокуратурой. Наше право на здоровую окружающую среду записано в Конституции Российской Федерации», – подчеркивал во время выступления на круглом столе в Мосгордуме кандидат биологических наук, старший научный сотрудник биологического факультета МГУ Владимир Фридман.
Так-то оно так. Но пока многие благие намерения остаются все больше на бумаге. Сможем ли мы доказать чиновникам, что схема «парк рубят – лес будут сажать» ошибочно возведена в ранг аксиомы, покажет время. И наша с вами готовность действовать. Во благо человеку, городу и природе.