Искусство примирения: Бухарская биеннале как манифест новой узбекской идентичности

П ервая бухарская биеннале, призванная превратить исторический центр города в живую и дышащую искусством галерею, бросает вызов самому понятию художественной иерархии, предпринимая попытку уравнять в правах современных художников с международной славой и наследников древних ремесленных династий. Масштабный десятинедельный эксперимент по созданию общего пространства для диалога, более 70 арт-объектов, придуманных и сделанных специально для биеннале, визиты важнейших арт-кураторов современности и директоров ведущих музеев мира, – Дарья Сиротина, автор выдержавшей три издания книги «Мой Узбекистан», рассказывает, действительно ли удалось превратить Бухару в центр современного искусства и как Узбекистан ищет себя с помощью современных арт-проектов. 

Формула биеннале: коллаборация вместо конкуренции

Главный принцип Бухарской биеннале – тотальная коллаборация. Все представленные работы созданы в соавторстве: международные звезды, такие как британский скульптор Энтони Гормли, реализовывали свои проекты с узбекскими мастерами и молодыми художниками с уникальным бэкграундом. Такой подход был выбран куратором Дианой Кэмпбелл сознательно: он стирает границу между локальным и глобальным, делая акцент на присущей Узбекистану мультикультурности.

Выбор города удачен и не случаен. Бухара – жемчужина Шелкового пути, колыбель науки и искусства, священное место для миллионов. Именно эта многослойная идентичность и легла в основу темы биеннале – синтез искусства, ремесла, науки, гастрономии и духовности. Стратегическая цель амбициозна: вернуть Бухаре статус международного культурного хаба, каким она была в эпоху своего расцвета, и представить Узбекистан с позиции медиатора и как место, где встречаются и вступают в диалог запад и восток. 

Энтони Гормли (Великобритания) в сотрудничестве с Темуром Жумаевым (Узбекистан)
CLOSE, 2024–2025Дарья Сиротина

Сердцебиение биеннале: «Рецепты для разбитых сердец»

Поэтичное название – «Рецепты для разбитых сердец» – отсылает к местной легенде. Считается, что великий Ибн Сина (Авиценна), родившийся рядом с Бухарой и работавший здесь, создал плов как лекарство от тоски принца, влюбленного в дочь ремесленника. Таким образом, легенда соединила ремесло, гастрономию и науку, а знаковое узбекское блюдо стало метафорой исцеления, поводом собраться вместе и разделить с близкими свое горе или радость. Эта философия пронизывает все проекты биеннале, предлагая зрителю задуматься о природе утраты и пути к внутренней гармонии.

Новая жизнь древних стен: ревитализация вместо реставрации

Биеннале стала катализатором масштабного преображения исторического центра. Ключевыми площадками стали памятники архитектуры, которые впервые за долгие годы открылись для публики. Креативный директор, ливанский архитектор Ваэль Аль Авар, выбрал ревитализацию вместо реставрации: его команда вдохнула новую жизнь в старые стены, интегрируя стоявшие долгое время заброшенными мечети и медресе в современный культурный контекст. 

Биеннале открыло для публики и горожан локации, многие годы не бывшие в центре внимания. Фокальной точкой стал не Ляби-Хауз, ансамбль XVI-XVII веков, считающийся формальным центром Бухары, а локации, лежащие немного в стороне от традиционного туристического маршрута. Преобразились целые ансамбли: Ходжа-Гаукушон, караван-сараи Айозжон, Улугбек Тамокифуруш, Ахмаджон, Фотулладжон и медресе Рашид. Другими словами, исторический центр стал гораздо больше! Получили больше внимания и некоторые из популярных туристических объектов. Так, мечеть Магоки-Аттари, многослойная история которой отражает саму суть Бухары (зороастрийский храм, мечеть, синагога, музей), получила новое прочтение благодаря ландшафтным решениям и системе подиумов и настилов, позволяющих получить на нее лучший обзор. На месте парковок и ресторанных павильонов, не слишком вписывающихся в исторический облик охраняемого ЮНЕСКО города, были разбиты скверы. Появление большего количества деревьев у самих горожан вызывает просто детский восторг!

Мечеть Магоки-Аттари и работа Субодха Гупты (Индия) 
«Соль, унесенная ветром», 2024–2025Дарья Сиротина

Маршрут исцеления: путешествие по площадкам биеннале

Начало пути: от Токи-Саррафон вдоль канала Шахруд

Выставочный маршрут начинается у торгового купола Токи-Саррафон, веками бывшего финансовым сердцем города, и следует вдоль русла древнего канала Шахруд, который когда-то питал Бухару. Под куполом размещена работа Мунисы Холхуджаевой, предлагающая рецепт преодоления горя через осознание связи жизни и смерти, вдохновленная некрополем Чор-Бакр и знанием Ибн Сины о лекарственных растениях. Она воплощает идею о том, что смерть питает новую жизнь, а наша бренность – часть вечного круговорота природы. Вдоль канала Шахруд натянуто многокилометровое вручную вытканное полотно, иллюстрирующее процесс исчезновения Аральского моря: это проект индийско-британской арт-группы Hylozoic/Desires и маргиланских ткачей.

Четыре караван-сарая: метафора остановки и обмена

Четыре караван-сарая (Фатхулладжон, Аёзджон, Ахмадджон, Мирзо Улугбек Тамакифуруш), построенные в XVIII–XIX веках как пристанища для купцов и центры торговли, в XX веке пришли в упадок. В рамках биеннале они обретают новый смысл, становясь мощной метафорой сердечной раны – той самой остановки в пути, что искажает восприятие времени и пространства. Здесь выставлены работы художников из самых разных уголков мира – от Афганистана до Австралии, – подчеркивая, что Бухара всегда была местом, где встречались разные голоса. Эти площадки предлагают вместо быстрого рецепта излечения философию жизни с потерей и концепцию исцеления через совместное творчество и поиск примирения с собой.

Ева Жоспен (Франция) в сотрудничестве с Мадиной Касымбаевой, Нодиром Расуловым и Абдуллой Абдураззаковым (Узбекистан)
«Разбитое сердце», 2025Дарья Сиротина

Инсталляция Евы Жоспен «Разбитое сердце», созданная в сотрудничестве с бухарскими мастерами Нодиром Расуловым (золотое шитье) и Абдулой Абдураззаковым (резьба по дереву), выводит на первый план вышивку прославленной ташкентской вышивальщицы Мадины Касымбаевой. Это некий алтарь, посвященный ремесленной традиции. Художница предлагает мастерам выйти за рамки правильной и веками сложившейся техники, чтобы через импровизацию в вышивке сюзане, золотом шитье и резьбе по дереву раскрыть красоту и потенциал обновления, скрытые в самой травме. Название и визуальный образ, воплощенный в вышивке невероятной тонкости, отсылает к растению дицентра, который называют еще разбитым или кровоточащим сердцем. Его цветки в форме розовых сердечек-подвесок как будто бы расколоты надвое, что зрительно воплощает идею раны и травмы.

Комплекс Ходжа Гаукушон: Дом Мягкости и сила знаний

В медресе Гаукушон с его уникальной трапециевидной формой разместился Дом Мягкости — современная реинкарнация Багдадского Дома Мудрости. Это пространство учит встречать трудности, не ожесточая сердце. Двор медресе превращен индийской художницей Сучи Редди в общественное пространство с удобными шезлонгами и защищающим от солнца навесом. Популярность этого двора, обилие бухарских детей, отдыхающих здесь после школы, внимание, которое получил заброшенный когда-то комплекс, говорит о том, что биеннале отлично работает не только с международной, но и с локальной аудиторией. 

Два самых эффектных и глубоких проекта в стенах комплекса Ходжа Гаукушон принадлежат бухарским мастерам.

Давлат Тошев (Узбекистан) в сотрудничестве с Рустамом Акрамовым, Сарвиноз Ботроновой, Дильнозой Жумаевой, Санжаром Лукмоновым, Нодиром Муродовым, Кодиром Муродовым, Абдулло Рахматовым, Азизахон Салимовой, Маликой Таировой и Сабриной Хомидовой (Узбекистан)
«Хафт Авранг» (Семь цветов неба), 2024–2025Дарья Сиротина

Художник и мастер миниатюры Давлат Тошев превратил комнаты медресе в иммерсивные пространства, целиком покрытые бумагой, декорированной в технике эбру или абру бахор, корни которой связаны с Бухарой. Отказавшись от международных коллабораций, он работал вместе с учениками своей школы, включая глухих, слабослышащих и глухонемых детей. Сотни листов, собранных в замысловатые мозаики, будто бы окутывают зрителя, размывая границы и предлагая преодолеть душевную боль через сосредоточенный духовный труд. Давлат рассказывает, что создавали и монтировали проект не один, а целых четыре раза: секретом надежной фиксации бумажных листов на старых стенах стал найденный им в древних книгах рецепт клеевой основы с добавлением крахмала.

Бухарский керамист Абдулвахид Бухорий Каримов в этом же медресе создал «Голубую комнату», целиком погружающую в цвет иммерсивную инсталляцию. Пространство бывшей молельной комнаты он выложил шестнадцатью тысячами плиток ручной работы. Под куполом – подвесная скульптура из латуни и меди, созданная совместно с Журабеком Сиддиковым и вдохновленная древними ритуалами исцеления, где рыба забирает болезнь. Используя традиционные техники и растительную глазурь, Абдулвахид возродил утерянную голубую керамику Бухары. «Голубая комната» стала манифестом, подтверждением многих лет его кропотливого труда. 

Финальный аккорд: Медресе Рашид и инструменты для души

Завершается маршрут в медресе Рашид, в квартале, исторически населенном вышивальщиками. Его судьба типична для города: учебное заведение стало жилым домом, а потом – мастерской по ремонту техники. Эта трансформация легла в основу метафоры: исцеление как кропотливый ремонт, требующий навыков и терпения.

Куратор и художники не дают единственного верного ответа на вопрос о способах преодоления травмы, предлагая целый набор инструментов для переживания душевной боли. Это юмор и смех как способ дать передышку и высвободить эмоции, социальные практики, восстанавливающие утраченные связи и чувство общности, а также символические ритуалы, которые помогают облечь невыразимую боль в форму, сделав ее понятной и, следовательно, преодолимой.

Лучшая работа здесь сделана Денисом Давыдовым. Он помещает фольклорного героя Ходжу Насреддина в современный цифровой контекст, создавая CGI-анимацию, где тот бродит по Бухаре и исполняет сатирический мюзикл о торговой терапии, остроумно подшучивая над любовью как западного, так и восточного мира к громким брендам и логотипам, как настоящим, так и поддельным. Проект использует юмор как рецепт для разбитых сердец, показывая, что над болью можно посмеяться, чтобы пробудить внутреннего ребенка и изменить точку зрения. 

Биеннале как проект: между терапией и soft power

Неоднократно пройдя по всем площадкам биеннале, поговорив с кураторами, медиаторами, художниками, ремесленниками и самими бухарцами, я увидела, с каким энтузиазмом и позитивом проект воспринят и профессионалами, и теми, кто никак не связан с искусством или ремеслом. Для ремесленников биеннале открывает новые перспективы, давая идеи о возможностях поиска себя в мире современного искусства. Лично для меня как для человека, объехавшего весь Узбекистан неоднократно и знакомого с сотнями работающих в стране мастеров, это одна из самых важных задач, которую решает выставка. Опыт коллабораций с актуальными современными художниками – тот самый свежий ветер, которого так не хватало ремесленникам Узбекистана. 

Событие ощущается не как временный аттракцион, а как органичная, дышащая часть Бухары. Это самое продолжительное и блестяще вписанное в городской ландшафт мероприятие из всех, что я здесь видела. Интеграция в город здесь выведена на новый уровень, инсталляции интересуют всех – и горожан, и звездных гостей из арт-мира, и туристов, попавших в Бухару в рамках туристической поездки и не знавших о проведении биеннале. 

Во многом это заслуга кураторской стратегии Дианы Кэмпбелл. Она работает по принципу «всё из ничего», создавая искусство практически с нуля в новой для него среде. Ее ставка на крупные, монументальные форматы оправдана – они не теряются на фоне величественной архитектуры и говорят со зрителем на языке, не требующем перевода. Инсталляция Субодха Гупты из эмалированных кастрюль и чайников окружена толпой в любое время дня и ночи и стала самым популярным объектом для селфи. 

После знакомства с площадками сразу становится ясно, что ключевая тема – терапия. Искусство последовательно используется как инструмент для визуализации страхов и травм. В каждой работе, от самой масштабной до камерной, можно проследить диалектику душевной боли и исцеления, что создает целостное, почти катарсическое впечатление.

Однако за этим катарсисом кроется и отсутствие остроты. Биеннале поднимает в основном безопасные гуманистические вопросы, по которым возможна открытая дискуссия. Большой фокус на женской коллективности и экологических проблемах, безусловно, важен, но связан с общей предельной декоративностью и сознательным уходом от проблемности. Эта эстетизация, к сожалению, лишает искусство критической силы, которая часто рождается в конфликте и противоречии.

1/9

Сучи Редди (США) в сотрудничестве с Маликой Бердияровой (Узбекистан)
«Защитный узор», 2024–2025

Дарья Сиротина

В этом и просматривается геополитическая задача проекта. Он работает скорее как инструмент мягкой силы, где главная цель – уверенно и бесповоротно нанести Бухару на карту мирового искусства. И эта цель блестяще достигнута: биеннале демонстрирует наличие мощных местных талантов, способных на полноценный диалог с известными международными именами.

Таким образом, суть площадки определяется не столько тем, что она создана, сколько тем, какой разговор на ней ведется. Дискуссия на Бухарской биеннале получается скорее демонстративной и примирительной, чем острой и проблематизирующей. Именно такой мягкий, терапевтический, медиаторский подход старается выбрать для себя Узбекистан: не раскалывать, а собирать, давая рецепты если не для полного исцеления, то для жизни в гармонии с собой, соседями и всем миром.