Как сделать работу менее мучительной

Даже в любимой работе бывает много невыносимого. И если с этим не бороться, не компенсировать чем-то позитивным, работа быстро превратится в ненавистную
Fotolia/ PhotoXPress

У каждого руководителя есть список будничных дел, которые ему кажутся неприятными и выбивающими из колеи. Кто-то не выносит общаться по телефону с клиентами или выступать на совещаниях. Для многих самая мучительная обязанность – выдавать негативную обратную связь, критиковать коллег. Более 90% россиян считают, что даже в любимой работе довольно много тягостных моментов. А каждый четвертый убежден, что доля мучительных обязанностей в их рабочих буднях – более 50%. Таковы результаты опроса, который в апреле 2013 г. провело исследовательское агентство Online Market Intelligence (OMI) для «Ведомостей».

Три года на любовь. 47%

способны сохранять любовь к работе на одном месте не более трех лет – таковы результаты опроса Online Market Intelligence. 16% теряют интерес уже год спустя. Но исследование выявило и большую группу однолюбов – каждый третий любит работу и после шести лет в одной и той же должности. В опросе приняли участие 2655 человек, около 30% из них – руководители компаний или подразделений, остальные – специалисты и рабочие.

После крика поцелуй

«В ежедневной работе мне больше всего не нравится, когда приходится с кем-то ругаться. Я очень не люблю, когда ругают меня, и не люблю ругать других, хотя и то и другое в жизни случается», – признается Сергей Лихарев, председатель совета директоров авиационного завода «Авиакор». Он говорит, что очень любит свою работу, но при этом не верит, что она может совсем обойтись без конфликтов и напряженных моментов, выбивающих из колеи.

Обычно Лихарев откладывает неприятные разговоры на потом, и они у него накапливаются. «И вот настает день, когда уже нельзя недовольство не высказать, иначе может произойти сбой в бизнесе», – рассказывает он. Весь этот день руководитель чувствует себя не в своей тарелке: перспектива неприятной беседы плохо сказывается на всех делах. «Наступает какая-то тупая апатия, все идет наперекосяк. Особенно если предстоит непростая беседа с вышестоящими руководителями, перед которыми надо отстаивать точку зрения, отличающуюся от их собственной», – рассказывает Лихарев.

«Совсем недавно пришлось резко поговорить с одним мастером цеха, молодым парнем, который явно впал от этого в депрессию, – продолжает он. – Вообще-то разнос был заслуженный: с производством на его участке был полный бардак. С другой стороны, ситуация была связана не только с его недоработками, но и с неорганизованностью процесса производства в целом – решение многих вопросов было просто не в его компетенции. Этот парнишка был просто замордован, до меня на него уже не раз рычали и другие руководители, а реальной помощи не было. Когда я это понял, мне стало не по себе». Лихарев решил провести работу над ошибками – на базе этого цеха был запущен проект по внедрению системы бережливого производства (Lean Management), который должен стать моделью и для других участков, а мастера назначили соруководителем этого проекта. «Это не значит, что все просто: сначала наорал, потом поцеловал – и все в ажуре. Ситуация нормализуется лишь после глубокого анализа проблем и реальной работы по их устранению, только тогда ни на кого не придется снова ругаться», – добавляет Лихарев.

Ради секса

«В 2007-м я возглавлял московскую фирму, занимавшуюся проектированием инженерных систем зданий, – рассказывает Дмитрий Кузин, совладелец компании [note.bene] (производство записных книжек ручной работы. – «Ведомости»). – Моя команда из 16 высококлассных проектировщиков работала на сложных и уникальных объектах. Самым жутким в нашей работе были совещания. Особенно совещания по гособъектам <...>

Ты приходишь в офис поутру, а там уже ждет факсограмма, предписывающая мчаться на самолет, чтобы вечером быть в другой части России, а утром явиться на совещание. И вот, например, совещание в городе Волжском Волгоградской области. Со всей страны съехались руководители различного ранга, чтобы следующие 8–10 часов провести в разговорах ни о чем. Самое главное, для чего устраивались такие совещания, – это секс. Кто работал в строительстве, точно меня понимает. Возвращаясь, я мог сказать жене: «Дорогая, секса сегодня не будет. Он у меня сегодня уже был, восемь часов кряду».

Кузин говорит, что именно из-за бессмысленности и беспощадности совещаний и сопутствующего им лицемерия перестал работать по государственным объектам. И это было ошибкой: «Начинался 2008-й. До краха строительной отрасли России оставалось полгода. Выжили только те фирмы, которые работали по государственным объектам. Но я запомнил тот урок надолго. И теперь, если что-то мне в тягость в деловых буднях, стараюсь отключить эмоции, сосредоточиться, найти интересную цель в неинтересной задаче и выполнить ее».

Дела-лягушки

По данным OMI, каждый третий участник опроса считает самым тягостным то, что ему приходится задерживаться в офисе допоздна. 28% ненавидят всевозможную бюрократию: писать отчеты, проводить согласования и проч. Каждый пятый признался, что больше всего его выбивает из колеи то, что приходится заседать и выступать на совещаниях. Для 16% нет ничего хуже, чем общение с коллегами и руководителями, а для 11% – с клиентами.

Для особо неприятных дел в тайм-менеджменте даже есть название – это дела-лягушки, объясняет Глеб Архангельский, гендиректор компании «Организация времени». «И чем выше и сложнее цели, чем необычнее задачи, тем таких дел больше», – убежден он. Чтобы снизить негативное влияние дел-лягушек на отношение к работе, Архангельский рекомендует использовать технологию «промежуточной радости»: «Например, позвонил клиенту, провел сложный разговор, надо себя чем-то наградить – пообщаться с приятным человеком, сходить или съездить в интересное место, купить себе что-нибудь, что порадует. Тогда вырабатывается условный рефлекс: за каждой гнусной служебной запиской начнешь видеть позитив. И число дел-лягушек уменьшается».

Электронный бич

Некоторые раздражающие факторы можно вовсе свести на нет. Борис Дьяконов, первый зампред правления «Банк24.ру», рассказал, что самой большой будничной неприятностью для него был телефон: дергающие звонки и необходимость отвечать на них в неудобное время: «Я долго приучал людей все коммуникации вываливать в электронную почту». Он уточняет, что не брал трубку, когда не определялся номер, просил заранее присылать sms. «В большинстве случаев если мысль не формулируется в sms, то мысли никакой и нет», – замечает он. Теперь коллеги знают: звонить ему можно только в случае пожарной ситуации. «Если звонят по пустякам, то ласково объясняю, что еще один «ложный вызов» – и номер телефона попадает в черный список, – улыбается Дьяконов. – Сейчас у меня почти никогда не звонит телефон, один-два звонка в день. А 80% времени приходится на встречи или звонки, которые я сам назначаю».

Правда, теперь электронная почта стала бичом, приходится читать более 200 писем в день и даже часть оставлять на выходные – и очень тяжело заставить себя сесть за эту работу, признается Дьяконов. «Но еще тяжелее посвящать время действительно важным стратегическим задачам», – заключает он.