Верховенство права: Свобода поневоле
Новый закон о выборах депутатов Государственной думы - один из самых важных документов, обсуждаемых палатой нынешнего созыва. Он устанавливает правила, по которым будут проходить парламентские выборы 2016 г. Это один из немногих законопроектов, имеющих отношение к самим депутатам. Как знает всякий законодатель, налоги и штрафы, болезнь и сиротство, тюрьма и бедность - это то, что случается с кем-то другим. А вот выборы происходят с самими депутатами, потому отношение к законопроекту было внимательное и рассматривался он долго. От первого чтения до второго прошло 10 месяцев (сравните со спринтерскими скоростями принятия законов для простой публики), в текст второго чтения внесена 221 одобренная профильным комитетом поправка (сравните с обычной неприкосновенностью президентских инициатив от внесения до подписания).
Новации законопроекта пронизаны единой мыслью: как бы так все поменять, чтобы ничего не менять. Понятно, что сидящие в Думе заинтересованы в такой версии закона, которая позволила бы им сидеть там и дальше, максимально легко пройти через очередную выборную кампанию и не пустить на свои места новичков. Этой цели служат все упражнения в тонкой законотворческой настройке - придумки со сборами подписей для выдвижения одномандатников, привилегии парламентским партиям, ограничения для граждан с судимостями им. братьев Навальных. Общая идея максимально устранить избирателя от процесса выбора - а то он не додумается, нужен ли ему этот конкретный судимый кандидат, или самовыдвиженец, или мелкая партия, - тоже не нова и характерна для антидемократического сознания нашего законодателя.
Все это очень понятно и даже в своем роде естественно - что может быть ближе сердцу привилегированного сословия, чем сохранение status quo. Интереснее другое. Избирательное законодательство - одна из самых нестабильных сфер российского права. Метаморфозы в нем происходят непрерывно: только с 2006 г. в действующий закон о выборах депутатов Госдумы изменения вносились 30 раз - и это не 30 отдельных поправок, а 30 новых законов, вносящих поправки пакетами. Но самые радикальные изменения случились до 2006 г. - это уничтожение одномандатных округов, повышение заградительного барьера, отмена графы «против всех» и общее ужесточение правил партийной регистрации. Зачем менять электоральную машину, тонко настроенную властью за эти годы для обслуживания собственных интересов и доведенную до последней степени совершенства? Принимаемый сейчас закон возвращает, хоть и с многочисленными оговорками, избирательную систему образца 2003 г. Несмотря на все ухищрения с подписями и судимостями, это несомненная либерализация - хоть и половинчатая, неохотно проводимая и обставленная многочисленными оговорками. Но инициатора-то кто неволил? Зачем создавать те риски по допуску в избирательную систему посторонних, непроверенных, несистемных граждан, которые теперь трудоемко устраняются различными обходными - не очень красиво выглядящими и нуждающимися в пропагандистском оправдании - приемами?
На этот вопрос есть три ответа - официальный, либерально-публицистический и аппаратный. Первый состоит в том, что предыдущие ужесточения имели целью вырастить в авторитарной теплице мясистую и крепкую партийную систему, а когда она должным образом расцвела и победила все экстремистско-популистские сорняки, ее можно пересаживать и в открытый грунт. То есть буквально: вы научились хорошо нырять, теперь мы нальем вам в бассейн немного воды. Второй ответ популярен среди политкомментаторов среднего звена: «Единая Россия» теряет любовь народную, партийный бренд не помогает, а только отягощает кандидатов, потому нужных людей будет легче провести в качестве независимых одномандатников, а в новой Думе отдельные капли снова сольются в могучее море конституционного большинства. Те же, кто радуется заре электоральной свободы, есть лохи, коих разводят втемную (нет ничего милее сердцу политкомментатора средней руки, чем уголовная лексика). Третью версию излагают сами чиновники в частных разговорах: обещание избирательной реформы было дано президентом Медведевым в послании 2011 г., из послания слова не выкинешь, приходится выполнять. Кроме того, «Единая Россия» совсем обленилась и стала слишком много о себе понимать, надо припугнуть ее конкурентным народным фронтом, авось постройнеет и станет скакать через обручи изящнее.
Все три объяснения имеют некоторое основание в реальности. Есть тяжкая власть публичного президентского обещания, тянущего за собой неизбежную цепочку аппаратных последствий, коим сам обещавший, может быть, уже не рад (см. всю драму майских указов - 2012, погубителей федерального бюджета). Есть и интриги партийной жизни, и превратности конкуренции ЕР - ОНФ, совершенно незаметные для внешнего мира и кажущиеся страшно важными тем, кто в этом непосредственно участвует. Нет только благодетельной воли архистратига, отрезающего вам ножки для вашей же пользы - чтоб новые выросли длиннее и крепче. Но есть та сила, что равно движет и партийным интриганом, и корыстным законодателем, и болтливым докладчиком на высокой трибуне. Следующие парламентские выборы в России пройдут по правилам более свободным, чем предыдущие. Уровень гражданского участия в них будет выше. Степень административного контроля над ними будет ниже. Такова логика исторического процесса, таковы требования текущей стадии общественного развития. Ему подчиняется и тот, кто воображает себя руководителем этого процесса, и тот, кто борется с ним, и даже тот, кто вообще о нем не думает.