От редакции: На поводу
Сегодня президент Владимир Путин все-таки встретится в Москве с “Матерями Беслана” – правда, вместо 20 приглашенных в столицу приедут только четыре женщины во главе с Сусанной Дудиевой. При этом несколько членов комитета попросили вчера политического убежища “в любой стране, где соблюдаются права человека”. В обращении матерей говорится, что они “потеряли надежду на справедливое расследование причин трагедии” и не желают “жить в стране, где жизнь человека ничего не значит”.
Год назад, сразу после бесланской трагедии, Владимир Путин сказал в телеобращении к нации очень правильные слова. “События в других странах показывают: наиболее эффективный отпор террористы получают именно там, где сталкиваются не только с мощью государства, но и с организованным, сплоченным гражданским обществом”, – сказал Путин. Продолжая мысль президента, вполне логично добавить, что те, кто пытается расколоть общество перед угрозой терроризма, сами становятся пособниками террористов.
Наблюдая за тем, что происходило в течение последнего года, приходится делать вывод, что раскалывать общество довольно активно помогают сами власти. Общество раскололось даже в маленьком Беслане, где все друг друга знают и где всех, казалось бы, должно было объединить общее горе. С одной стороны оказались “Матери Беслана”, которые в течение года тщетно добивались объективного расследования обстоятельств трагедии. С другой – их соседи и знакомые, считающие действия матерей следствием коллективной истерии. А население всей страны раскололось по отношению к действиям властей. По данным последнего, августовского, опроса “Левада-центра”, только 6% граждан считают, что власти говорят о бесланских событиях всю правду, 53% – что только часть правды, 28% – что скрывают правду сознательно. При этом ровно половина опрошенных считают результаты операции по освобождению заложников неудовлетворительными, и при этом примерно столько же считают, что власть сделала для этого все возможное.
Почему “Матери Беслана” не хотят, чтобы единственный (по официальной версии) оставшийся в живых террорист был единственным подсудимым, считают виновником трагедии президента Путина и просят политического убежища, при том что все понимают, что от могил своих детей они никогда и никуда не уедут? Нельзя не признать, что власти сделали все возможное, чтобы довести женщин до такого состояния.
Сначала жители Беслана слышат, что число находящихся в школе заложников официально занижается как минимум в три раза, и понимают, что спасти всех детей никто даже не надеется. Потом видят, как по школе стреляют из танка, потом находят тубус от огнемета “Шмель”, но представители следствия продолжают настаивать сначала на том, что из огнемета по школе не стреляли, а потом – что стреляли, но к пожару это привести не могло. При этом большинство заложников погибли не от пуль террористов, а от пожара в школе, и родственники погибших прекрасно это понимают, но виновных в пожаре следствие принципиально не ищет. Чтобы узнать правду, бесланские женщины целый год безуспешно добиваются встречи с Владимиром Путиным. Но в Беслан он так и не приехал, зато пригласил членов комитета в Кремль 2 сентября, в годовщину трагедии, когда женщинам, чтобы приехать, придется оставить могилы своих детей.
Но события последнего года развивались таким образом, что сказать правду президент скорее всего не сможет. Владимир Путин с самого начала жестко дал понять, что никаких переговоров с террористами не будет, потому что, захватив школу, бандиты напали на страну, а не на детей. “Это нападение на нашу страну”, – сказал президент, а слабых бьют, и, если позволить себя шантажировать, миллионы людей погрузятся в “нескончаемую череду кровавых конфликтов”. Получается, что задача спасти детей была только у участников спонтанного штурма, а высшие должностные лица государства спасали в это время “страну”. На следующий день после трагедии, 4 сентября, Путин прямо заявил, что другого выбора у него не было – как президент и глава государства, он дал клятву защищать “территориальную целостность”.
Принципиальная позиция “не идти на поводу у террористов” со временем стала трансформироваться и вылилась в итоге в решимость “не идти на поводу у жертв террористов”. Жители Северной Осетии долго добивались от Путина отставки президента республики Александра Дзасохова, который не пришел в школу и не попытался спасти детей. Митинги с требованием его отставки продолжались во Владикавказе до середины сентября 2004 г., а в январе 2005 г. протестующие перекрыли федеральную трассу “Кавказ”, но Дзасохов руководил республикой до начала июня 2005 г., чтобы никто не подумал, что Владимир Путин способен принимать решения под влиянием толпы. Теперь “Матери Беслана” требуют правды, но “пойти на поводу” у этих женщин президент тоже, судя по всему, не может.
А жаль, потому что только сплоченное общество, как справедливо отметил сам президент, может противостоять терроризму. И чем дольше граждане стучатся в закрытые двери, тем меньше шансов, что они захотят объединяться с теми, кто игнорирует их требования. Гораздо правдоподобнее выглядит другой сценарий. Представители общественной организации жертв “Норд-Оста” уже предложили “Матерям Беслана” сплотиться, чтобы совместными усилиями добиваться правды. Но это не борьба с угрозой международного терроризма, о которой говорит президент.