От редакции: Стратегия нахрапа
Перспективы полюбовного решения экономически-экологического конфликта вокруг “Сахалина-2” вроде бы должны улучшиться. Переговоры между компанией Shell и “Газпромом” приняли новый оборот. Но представители Росприроднадзора говорят, что в марте следующего года подадут иск в стокгольмский арбитраж на оператора проекта – Sakhalin Energy.
Продолжение информационной атаки на “Сахалин-2” практически совпало по времени с не менее важным событием: президент Путин сделал недвусмысленное заявление по поводу будущего Штокмановского месторождения. Если в октябре “Газпром” принял решение о самостоятельной разработке Штокмана, то теперь президент дал понять, что иностранное участие в его разработке все же возможно. Правда, только в том случае, если предложения иностранных партнеров устроят “Газпром”. Какие предложения устроят “Газпром” – неизвестно. Неясно даже, будут ли они вообще. Сахалинская и штокмановская эпопеи, развивающиеся параллельно и как будто бы не связанные между собой, на самом деле истории об одном и том же. Только развиваются они в двух противоположных направлениях.
Из-за экологических нарушений, которые замруководителя Росприроднадзора Олег Митволь уже оценил в $10 млрд, Sakhalin Energy оказался на грани лишения лицензии. Параллельно с этим “Газпром” не первый год ведет переговоры с иностранными участниками проекта о выкупе контрольного пакета. В конце прошлой недели стало известно, что основной акционер – компания Shell, владеющая 55% оператора, готова уступить “Газпрому” часть своей доли в проекте, но не в обмен на другие активы, как планировалось раньше, а за деньги.
Предложение Shell демонстрирует реакцию иностранного капитала на ситуацию в российском ТЭКе. Новые, еще не разработанные активы не так интересны: сахалинская история слишком наглядно высветила политические риски разработки проектов с нуля. Крупные игроки, потенциально заинтересованные в разработке Штокмановского месторождения, во время переговоров будут помнить о Сахалине. А Штокмановское – проект гораздо более сложный и масштабный, чем “Сахалин-2”.
Сахалин демонстрирует, в какое положение могут попасть иностранные инвесторы в России. Из-за экологических претензий доля Shell, по оценкам экспертов, подешевела на $1–1,2 млрд. При этом вариант, когда проект “Сахалин-2” целиком останется у прежних владельцев, всерьез не обсуждается ни участниками процесса, ни экспертами – так или иначе, но “Газпром” получит контроль над оператором: это единственная возможность сохранить СРП, которое действительно не слишком выгодно государству и которое слишком многие желают аннулировать.
Желание “Газпрома” получить контроль над “Сахалином-2” объяснимо: проект завершен на 75%, продажа уже законтрактованного покупателями газа не за горами. Более того, продажа сахалинского газа рентабельнее других разрабатываемых проектов из-за территориальной близости покупателей. Принятый летом закон об экспорте газа, закрепляющий за “Газпромом” монополию на экспорт, оставляет за рамками проекты, реализуемые на условиях уже заключенных договоров о разделе продукции, а “Сахалин-2” – самый крупный проект СРП.
Но его можно считать небольшим (500 млрд куб. м газа) по сравнению с запасами Штокмановского месторождения – 3,7 трлн куб. м. Совсем недавно Минпромэнерго выпустило доклад, в котором обосновывалась необходимость инвестировать в российскую газовую отрасль $600 млрд до 2011 г. Без иностранных инвестиций едва ли удастся освоить и Штокман. Переговоры об этих инвестициях будут вестись на фоне событий вокруг Сахалина. Те, кто решится рискнуть и войти в долгосрочный и дорогостоящий проект, будут выдвигать максимально жесткие условия, закладываясь на максимальные политические риски.