Политэкономия: Надстройка Ильича
Это была действительно уникальная цивилизация, потому что когда мы говорим “советская цивилизация”, то подразумеваем не сталинский период, а брежневский. Леонид Ильич, несмотря на свою интеллектуальную простоватость, это чувствовал: однажды, прочитав в собственном докладе слова о “советской цивилизации”, он предложил своему спичрайтеру Вадиму Загладину написать об этом книгу. Брошюра выдержала несколько изданий.
“Леня Брежнев, открой глазки, / Нет ни сыра, ни колбаски, / Нет ни водки, ни вина, / Демократия одна”. Так трудовой народ откликнулся на перестройку, заменившую скудное материальное довольствие развитого социализма на обильную духовную пищу эпохи перемен. С годами кое-что изменилось. Но только не доминантное настроение в отношении к Леониду Ильичу, чье столетие прогрессивное человечество отмечает 19 декабря: согласно недавнему исследованию фонда “Общественное мнение” 22% населения полагает, что наиболее сильным наше государство было при Брежневе. Дорогой Леонид Ильич, который казался не столько исторической персоной, сколько персонажем из анекдотов, уступил пальму первенства только Сталину (28%) и обошел Путина (20%). Больше того, поколение, чье детство и/или юность пришлись на 18-летний застой, относится к брежневскому периоду чрезвычайно ностальгически: здесь уже 30% считают застойный политический строй наиболее эффективным, а сталинская и путинская системы набирают только 22% и 19% соответственно.
Что же, это вполне объяснимо: нефтедолларовая пауза в жестокой российской истории регулировалась не то чтобы вегетарианскими, но довольно устойчивыми и понятными правилами. Их нарушение каралось уголовным законом, а для резонансных фигур заканчивалось высылкой из страны. Но для большинства застой оказался синонимичен покою. Принципы социалистической демократии реализовывались простым, но достаточно эффективным способом – Леонид Ильич ходил на хоккей, Ирина Роднина плакала, стоя на пьедестале и глядя на советский флаг. Что уж говорить о развеянном мифе о непобедимости канадских профессионалов...
Для патриотизма и единства нации этого почти хватало. Если не считать доходов от экспорта сырья и марксистско-ленинских заклинаний: страна шла не столько ленинским курсом, сколько ленинским дискурсом. Выражаясь в терминах марксизма, базис режима составляли нефтедоллары, а надстройку – коммунистическая идеология пополам с хоккеем, фигурным катанием и “Иронией судьбы”.
Это была действительно уникальная Система, которая жила по своим собственным законам, которые оказывались иногда сильнее генсека. Ему, например, нравился фильм “Комиссар” Аскольдова, отсмотренный по наущению либеральных советников в просмотровом зале. Что не помешало Системе сломать биографию режиссеру, а фильм положить на полку. Брежнев заблуждался, а Система не могла давать сбоев.
Сегодня путинскую Систему часто сравнивают с брежневской. Но колеблемый треножник современной стабильности – это не застой с его “уверенностью в завтрашнем дне”, точнее, в том, что он будет точно таким же, как предыдущий. Суверенная демократия не тянет на аналог марксистско-ленинской идеологии. А вот нефтедоллары и нежелание проводить реформы – те же. Из той же эпохи, которая хорошо начиналась, но плохо кончилась: базиса не стало – и никакая надстройка уже не помогла.