Минные поля в залог

Президент Дмитрий Медведев приказал Минфину принять у Республики Дагестан в качестве залога по госгарантиям... минные поля. Республике нужны деньги на реализацию инвестиционных проектов. Предполагается, что проекты будут финансироваться за счет кредитов создаваемого на Северном Кавказе филиала ВЭБа в обмен на гарантии Минфина. Но ведомство Алексея Кудрина отказывается выдавать гарантии без залогового обеспечения. Единственное, что может предложить республика, – это земля под минными полями. А упрямый Минфин такую землю в залог брать не хочет.

Во вторник во время совещания о развитии Дагестана премьер республики Магомедсалам Магомедов пожаловался президенту Медведеву: «Выгодных, интересных, экономически и социально важных проектов в республике хватает. Но проблема заключается в отсутствии возможностей залогового обеспечения и гарантии возврата средств». Иными словами, риск невозврата кредитов очень высок, а обеспечения вообще нет, но идей освоения средств немало.

Узнав о позиции Минфина, Медведев возмутился: «Во всем мире единственной ценностью, которая берется в залог, является земля. Вопрос, конечно, в ее оценке, ее привлекательности. А что они хотят, чтобы против минфиновской гарантии деньги поставили? Тогда гарантии не нужны! Если ничего другого нет – надо землю брать».

Ну надо, так надо. Скорее всего, Минфину придется уступить, закрыв глаза на требования Бюджетного кодекса: все, что касается Северного Кавказа, в нашей стране традиционно сопровождается определением «особый». Особая политика, особое положение, особые требования, особые законы. А что Минфин будет делать с заминированной кавказской землей, как реализовывать такой залог, если кредит не вернут, – это его проблемы.

Когда создавался Бюджетный кодекс, одним из главных аргументов в пользу выстраивания четкого бюджетного процесса была прозрачность распределения денег между регионами. Как известно, налоговые доходы в нашей стране жестко централизуются, а потом в качестве финансовой помощи перенаправляются обратно в субъекты Федерации.

Чтобы деньги приходили туда, где они нужнее, а не туда, где губернатор лучше поднаторел в бюджетном торге, и создавалась система распределения бюджетных трансфертов. Но, как показывает практика, Бюджетный кодекс мало что изменил: деньги по-прежнему перенаправляются в ручном режиме.

Причем направляются средства чаще всего по политическим, а не по экономическим мотивам. Республикам Северного Кавказа деньги выдаются практически в обязательном порядке, несмотря на то что регион является черной дырой, способной поглотить любые суммы без всякого видимого результата. Краснодарский край получает деньги на будущую Олимпиаду. Калининград и Приморский край – потому что они очень особенно географически расположены и у них свои особенные условия функционирования. Список можно продолжать долго.

Системы в распределении денег не найти даже в такой сугубо конкретной сфере, как субсидии на ЖКХ. Есть регионы, в которых в 2009 г. федеральные трансферты для выплат жилищных субсидий населению увеличились в 2–2,5 раза, – Чукотка, Дагестан, Воронежская и Белгородская области, Забайкальский край. Сам список таких регионов показывает, что логику процесса искать бессмысленно. Так договорились, убеждена директор региональных программ Независимого института социальной политики Наталья Зубаревич. По ее мнению, по той же причине выросли в 2–3,5 раза федеральные трансферты на субсидии региональным льготникам в Ленинградской, Вологодской, Самарской областях, Республике Татарстан. А на Чукотке рост вообще был девятикратным.

Централизация ресурсов демотивирует губернаторов. А в сочетании с ручным распределением трансфертов она губительна вдвойне. Если трансферт – это просто результат частных договоренностей двух конкретных лиц, то налаживать жизнь в регионе и развивать его экономику не имеет ни малейшего смысла.