От редакции: Меньше государства

Государство в России слишком часто диктует бизнесу, как ему жить. Правительство устанавливает цены на газ и электричество, диктует нормы рентабельности даже негосударственным заводам, велит не повышать цены на бензин, предписывает частным компаниям, какие у их работников должны быть зарплаты. Таких примеров сотни.

Ручное управление у нас перемежается с противоречивыми требованиями регулирующих органов. Похоже на анекдот: на прошлой неделе совладелец «Мечела» Игорь Зюзин пожаловался премьеру Дмитрию Медведеву, что попал под перекрестный огонь двух служб – антимонопольщики оштрафовали компанию за слишком низкие экспортные цены, а теперь налоговики называют их слишком высокими и тоже хотят наказать компанию. Что бы она ни предприняла, компания в любом случае окажется виноватой либо в глазах ФАС, либо в глазах налоговой службы.

На примере этой истории кажется, будто от регуляторов одни проблемы. Но, возможно, от их деятельности выигрывают потребители? Ведь регулирование – это установление правил экономического взаимодействия, в идеале вмешательство государственных органов в деятельность экономических субъектов должно увеличивать общественное благо, исправлять «провалы рынка».

Сейчас трудно в это поверить, но регулирующие органы впервые появились в стране свободного капитализма – Америке. Причем как результат общественного движения. До середины XIX в. американцы прекрасно жили без всякого регулирования – никто не проверял качество продуктов в магазинах или надежность строительных объектов, не выдавал предписаний о правилах пожарной безопасности или правилах рыночного взаимодействия.

Нужные стимулы для предпринимателей обеспечивала судебная система: если кто-то вдруг пострадал от некачественного товара или услуги, то виновник по решению суда был вынужден выплачивать немалые компенсации. Это заставляло бизнес серьезно заботиться о потребителях, а экономика могла обходиться без прожорливой армии чиновников. Но вся эта схема перестала работать, как только в стране появились крупные корпорации. Перед их адвокатами пострадавшие потребители оказывались бессильными. И чтобы противостоять монополистам, появились законы и агентства-регуляторы. Законы описывали правила, которые должны были обеспечивать защиту потребителей, а регуляторы проверяли соблюдение этих правил.

Первыми руководителями регулирующих органов были энтузиасты, которые искренне боролись за общественное благо.

Но, к сожалению, энтузиасты очень быстро переродились в коррумпированных бюрократов – как в Америке, так и на других континентах. Всеобъемлющее госрегулирование с годами стало приносить обществу больше вреда, чем пользы. Поэтому в конце XX – начале XXI в. по всему миру прошла волна дерегулирования. Затронула она и Россию: в начале нулевых у нас было резко сокращено количество лицензируемых видов деятельности, упрощен порядок регистрации компаний и ограничены полномочия всевозможных проверяющих.

Предприниматели в последние годы нечасто жалуются на проверяющих. До публичных жалоб дело доходит только совсем в одиозных случаях, как сейчас у «Мечела». Отчасти помогло дерегулирование, отчасти – коррупция, с помощью которой легко решаются все возникающие вопросы.

Регуляторы вроде как трудятся. Например, наша ФАС в мировом рейтинге антимонопольных служб (Rating Enforcement is Global Competition Review’s) занимает первое место по числу расследований: 3197 дел начато в 2011 г. Все остальные страны – участницы рейтинга, вместе взятые, за год инициировали меньше дел.

Но, к сожалению, весь этот титанический труд никак не способствует достижению главной цели регулирования – защищать интересы потребителя и способствовать снижению цен. А ручное установление государством «пониженных» цен каждый раз затем приводит к их опережающему росту. Качество регулирования в России – отличный аргумент в пользу дерегулирования.