Когда человек нарушает правила

Тот, кто следит за политикой всегда, а за футболом редко, может заметить, как велико искушение сравнить две эти сферы и как опасно это сравнение. Особенно если задуматься об отношении к правилам игры в спорте и в политике.

Можно ли представить себе восстание «Спартака» против правил офсайда? Можно ли представить, что «Реал» в предстоящем финале Лиги чемпионов разрешит себе играть руками и, «выиграв» таким образом у «Ливерпуля», станет всеми признанным чемпионом? Тут слово «выиграть» приходится ставить в кавычки, потому что в спорте игра с нарушениями – это уже не игра.

Философ Авишай Маргалит, увлеченный футбольный болельщик, в недавней статье о новых книгах, посвященных футболу, ставит вопрос именно так: игрок, нарушивший запрет и оставшийся незамеченным, продолжает ли играть в футбол? Является ли такая игра все еще футболом? Это уже не футбол, если согласиться с тем, что именно соблюдение правил и определяет игру – конституирует ее. При нарушении правил – не важно, замеченном судьей или нет, – игра перестает быть игрой.

Конечно, даже в истории спорта есть случаи легитимированных нарушений (революций). Лет 200 тому назад молодой человек по имени Уильям Уэбб Эллис, ученик школы города Рагби в Центральной Англии, по какой-то причине схватил мяч руками и добежал с ним до конца поля. Считается, что так родился новый вид спорта: футбольный матч превратился в игру, названную регби. Но это все-таки легенда, да и четкие правила футбола в 1820-е гг. еще не были установлены.

Сегодня даже самая преданная любовь к команде не мешает ее поклонникам следить за соблюдением правил игры и уважать их. Болельщики могут сколько угодно драться между собой, но они не хотели бы, чтобы судьба их команды решалась таким же образом. Если футболисты станут драться на поле, игра потеряет смысл и просто не будет засчитана. Самые отъявленные хулиганы остаются поклонниками команд, которые соблюдают правила на игровом поле. В футболе правила игры объединяют.

В политике правила игры не выполняют этой функции. Во внутренней политике любой страны обстоятельства могут сложиться так, что нарушение правил будет восприниматься всем обществом или его частью как доблесть. Примеры есть всегда. Сейчас это Армения: для многих в Армении политика с началом протестов не закончилась, а началась. А уж международная политика и вовсе построена на нарушении правил и двойных стандартах. Национальный патриотизм с готовностью оправдывает нарушение правил собственной страной и обличает нарушения, допущенные страной-противником. Вашингтон пользуется одним набором правил, Москва – другим.

Разница между миром спорта и миром политики в том, что в спорте есть универсальные законы. В спорте есть национальные и наднациональные органы власти и их представители – судьи, следящие за соблюдением универсальных законов. В спорте есть и готовность всех участников соглашаться с решениями этого арбитра – иначе не было бы ни Лиги чемпионов, ни чемпионатов мира. Сейчас есть даже перспектива создания объединенной команды Северной и Южной Кореи. Между тем в политике Север и Юг играют по очень разным правилам.

Первым приближением к идее единых правил в мировой политике было создание Лиги Наций, а после войны – ООН. Но сами видите, насколько страны готовы следовать решениям этого арбитра. Объясняя свое нежелание играть по общим правилам, государства-гегемоны пользуются глубоко пещерными аргументами – самыми большими бомбами.

В спорте человек воплощает ту сторону своего существа, которую философ Йохан Хейзинга называл «человек играющий». Когда мы смотрим футбол и другие игры, мы наблюдаем то воображаемое человечество, частью которого хотели бы быть, но не можем, потому что нет-нет, да и нарушим какое-нибудь правило. Эта сторона человека – «человек, нарушающий правила», homo injurians – реализуется в политике.