Жертвы своей победы

Если что и следует из сентябрьских выборов со всей очевидностью, то это мысль о исчерпанности существующей в России многопартийной системы. Она создавалась (а точнее – консервировалась) тогда, когда популярность президента была неоспорима, а недовольство проводимой властями политикой носило ситуационный и локальный характер. Так или иначе, но большинство пришедших на участки избирателей всегда голосовало за партию власти или ее выдвиженцев, а голоса недовольных распределялись среди остальных допущенных к процессу партий и по итогам ни одна из них не могла претендовать на реальную власть. При этом системные партии сохраняли свои фракции в Госдуме и других законодательных органах, продлевая таким образом свое существование на новый избирательный цикл, а главная – получая доступ к ресурсам и привилегиям.

Пенсионная реформа обрушила всю ситуацию. Во-первых, недовольных решениями власти в этот раз оказалось гораздо больше, чем система может утилизировать традиционным способом: вокруг кандидатов от КПРФ и ЛДПР сформировались спонтанные коалиции всех недовольных, которые в итоге перевесили возможности административно-мобилизационного ресурса исполнительной власти.

Во-вторых, привычная тактика критики «плохого» правительства и противопоставления ему «хорошего» президента, на которой строилась вся публичная активность «системной оппозиции», вдруг перестала работать. Поддержав идею о повышении пенсионного возраста, Владимир Путин оказался лицом, двигателем и главным антигероем всей пенсионной эпопеи.

Возможно, что именно систематическая агитация против повышения пенсионного возраста с апелляцией к президенту как гаранту его отмены, которую КПРФ и ЛДПР вели на выборах всех уровней, больнее всего ударила в итоге и по рейтингу самого Путина, и по результатам его выдвиженцев. Избирателей сначала долго призывали надеяться на него и практически убедили, что он обязательно остановит непопулярные меры, – и тем самым создали все условия для озлобленности и разочарования, когда выяснилось обратное. Впервые за все годы правления Путина даже ритуальное несогласие с ним оказалось достаточным для победы на региональных выборах – даже для тех, кто вовсе не собирался побеждать.

Для восстановления управляемости Кремлю придется что-то менять, но так как отменить пенсионную реформу невозможно по объективным причинам, то перемены, скорее всего, коснутся партийной системы и порядка выборов губернаторов. Общая логика их вполне предсказуема. Во-первых, ЛДПР и КПРФ рано или поздно будут принуждены публично и недвусмысленно поддержать непопулярные решения власти, на что будет особо обращено внимание их ядерного электората. Во-вторых, в следующем избирательном цикле к утилизации протестных голосов может быть допущено еще несколько партий, тем более что запасные коммунистические и национал-шовинистические структуры имеются в изобилии. Достаточно отправить на покой традиционных лидеров КПРФ и ЛДПР и устроить несколько громких расколов, чтоб даже ядерный электорат этих партий запутался в новых лидерах, разделился и достался каким-то другим проектам. В-третьих, кажется уже неизбежным дальнейшее ужесточение всей системы фильтров и допусков к легальной политической деятельности вплоть до возвращения к схеме назначения губернаторов президентом с ритуальным участием в процедуре депутатов законодательных собраний.

Консенсус элит в современной России строится на том, что власть распределяется в Кремле с помощью закрытых торгов и договоренностей, результаты которых все обязаны исполнять, потому что гарантом выступает сам президент. Появление даже теоретической возможности получить власть самовольно, вопреки договоренностям, воспринимается в окружении президента со всей серьезностью – как вызов всей системе, как призрак раскола внутри элиты и появления альтернативных центров распределения власти. Поэтому даже теоретическая возможность несанкционированного участия в распределении власти будет уничтожена самым решительным образом и нет ничего наивнее, чем надеяться на какую-то либерализацию режима в обозримом будущем.-

Автор — публицист