Риски декретной победы над коронавирусом

Есть такой анекдот советских времен: призраки великих полководцев прошлого наблюдают парад на Красной площади, Александр Македонский и Юлий Цезарь восхищаются советскими танками и самолетами, которые помогли бы им завоевать весь мир, а Наполеон замечает, что, если бы у него была газета «Правда», мир бы никогда не узнал, что он проиграл битву при Ватерлоо.

Нет ничего удивительного в том, что российский официоз проявляет беспокойство по поводу публикаций западной прессы о ситуации с эпидемией коронавируса и смертностью от нее в России. Казалось бы, пусть заокеанские критики сомневаются в российской статистике сколько угодно – ведь если они не правы, то уже в самом ближайшем будущем будут посрамлены: Россия выйдет из эпидемии с относительно небольшими потерями, продемонстрировав организованность и профессионализм власти в вопросах медицины и эпидемиологии.

Но западные наблюдатели бьют по самому фундаменту будущей победы, по ее важнейшему принципу – считать истиной не объективно установленные и проверяемые факты, а официально публикуемые в нынешних аналогах газеты «Правда» данные. Ставя под сомнение ныне распространяемую официально информацию о начавшемся – сразу после публично высказанного Владимиром Путиным оптимизма – снижении заболеваемости, заокеанские СМИ делают практически неизбежными сомнения в грядущем рапорте о полной победе над эпидемией коронавирусной инфекции в России.

Современный мир устроен так, что эта победа должна быть признана и в других странах, иначе она останется исключительно фактом внутренней пропаганды. Самым наглядным следствием согласия окружающего мира признать национальную статистику заболеваемости и смертности истинной можно считать восстановление регулярного международного сообщения России с другими странами – прежде всего Европейским союзом и США. И как раз здесь могут возникнуть проблемы, которые коснутся прежде всего частных лиц. Что делать, если, ссылаясь на сомнения в адрес официозной медицинской отчетности, страны Запада откажутся признать эпидемиологическую ситуацию в России нормальной? Можно, конечно же, выпустить тысячу «последних китайских предупреждений» российского МИДа и громко клясть русофобию западных правительств на всех уровнях, но это ничего не изменит: сообщение или не будет восстановлено вовсе, или прилетающих из России будут сажать на карантин, полагая таковых прилетевшими из стран, где эпидемия все еще бушует.

Давно перестав отделять официозную статистику от пропаганды, наша власть оказалась в положении того самого пастушка, который долго развлекался, пугая односельчан криками «Волки! Волки!», а в тот момент, когда волки действительно пришли, на его призывы все раздраженно махнули рукой. Как было бы удобно, если бы доверие к официозной российской статистике не было подорвано ее извечной политизированностью! И как неловко, что именно сейчас, когда от официозных данных зависит не только настроение собственных граждан и рейтинги власти внутри страны, но и решение важных внешнеполитических задач, они вовсе не выглядят последним и самым убедительным аргументом в споре.

Россия гораздо более прозрачная для внешнего наблюдателя страна, чем, например, Китай, но даже Китаю не удается утаить от мира ни репрессии в Синьцзяне, ни вспышку эпидемии. Надеяться, что можно будет скрыть от внешних наблюдателей продолжение эпидемии после того, как ее решено будет официально объявить завершившейся, не стоит. Хуже того, попытки досрочно объявить о победе над вирусом могут обернуться еще большим конфузом, особенно если после соответствующих правительственных декретов в одном из регионов обнаружится очередной очаг распространения вируса.

Попытка скрыть реальное положение дел с распространением инфекции и одними только правительственными декретами причислить себя к числу победивших эпидемию наций может поставить Россию в один ряд с Китаем, который не только все громче обвиняют в сокрытии фактов об эпидемии, превративших ее в итоге в пандемию, но и призывают наказать за это.

Как говорится, вот только этого нам и не хватало.