Ветеранами боевых действий признают священнослужителей из зоны спецоперации
Такой законопроект внесет в Госдуму 7 апреля группа депутатов во главе с Павлом Крашенинниковым
Священнослужителей, находящихся в зоне спецоперации не менее четырех месяцев, приравняют к ветеранам боевых действий. Такие поправки в закон «О ветеранах» в Госдуму 7 апреля внесет группа депутатов из комитета по госстроительству во главе с его председателем Павлом Крашенинниковым. «Ведомости» ознакомились с текстом законопроекта. В поддержку законопроекта письмо в Госдуму направил патриарх Московский и всея Руси Кирилл, сказала «Ведомостям» один из соавторов законопроекта, первый зампредседателя комитета Госдумы по госстроительству Ирина Панькина.
Поправки вносятся в ст. 3 закона («ветераны боевых действий»). К ветеранам боевых действий отнесут священнослужителей централизованных религиозных организаций, которые не менее четырех месяцев совершали богослужения, другие обряды и церемонии с участием военнослужащих, мобилизованных и добровольцев в ходе спецоперации. Это коснется случаев работы на территории Украины, ДНР, ЛНР, Херсонской и Запорожской областей, а также в приграничных регионах при «отражении вторжения» и в случае «вооруженной провокации» на госгранице России. Статус ветерана боевых действий будет подтвержден, если священники действуют с письменного подтверждения «руководящего органа» религиозной организации.
В ст. 4 закона (инвалиды Великой Отечественной войны и ветераны боевых действий) также будет внесена поправка. К этой категории также отнесут священнослужителей, которые стали инвалидами вследствие ранения, контузии, увечья или заболевания, полученных во время проведения спецоперации или в ходе отражения вторжения на территорию России.
В законопроекте также прописывается, что порядок выдачи удостоверения ветерана боевых действий единого образца будет устанавливаться правительством России. Вступить в силу закон должен со дня официального опубликования, а распространяться его действия будут на правоотношения, возникшие с 24 февраля 2022 г.
«Около месяца назад на президиуме Ассоциации юристов России мы подняли вопрос о необходимости такого законопроекта, чтобы были гарантии для тех, кто осуществляет религиозные обряды в зоне спецоперации. Работали над ним с юристами и представителями регионов, а в доработке участвовала и РПЦ. Поддерживает законопроект и Минобороны», – сказала «Ведомостям» Панькина. «Как правило, священники находятся в зоне спецоперации четыре месяца, после чего их ротируют. Хотя, возможно, ко второму чтению этот срок будет обсуждаться», – добавила она. По ее словам, к депутатам было много обращений по поводу необходимости такой инициативы.
Панькина также подчеркивает, что, по сути, законопроект будет иметь обратную силу и распространит свои гарантии на всех священнослужителей, кто был в зоне спецоперации с ее начала.
Вопрос регулирования нахождения священнослужителей в зоне спецоперации начал подниматься почти сразу после начала боевых действий. Глава правового управления Московской патриархии игуменья Ксения (Чернега) говорила, что РПЦ разработала такой законопроект и передала его депутатам. Последний раз возможные поправки обсуждали в Госдуме на одном из круглых столов 30 января, когда проходили Рождественские парламентские встречи с участием патриарха. В 2025 г. митрополит Ставропольский и Невинномысский Кирилл говорил, что в зоне боевых действий побывали уже около 1500 священников.
В марте 2024 г. президент подписал указ о выплатах для гражданского персонала Вооруженных сил при ранении или смерти. Тогда представители РПЦ говорили, что этот указ распространяется и на священников, которые состоят на должности помощника командира по работе с верующими. По этому указу предусмотрена выплата в 5 млн руб. в случае гибели человека и 3 млн руб. в случае увечья гражданского персонала.
Еще в 2009 г. президент (тогда Дмитрий Медведев) дал поручение о введении в армии военного духовенства, в 2010 г. Минобороны утвердило соответствующее положение, говорит политолог Алексей Макаркин: «Но отдельного закона о военном духовенстве в России нет». Согласно положению о военном духовенстве РПЦ от 2013 г. эту категорию составляют штатные и внештатные священнослужители: штатные военные священники находятся на должностях гражданского персонала в воинских и правоохранительных формированиях, а внештатные осуществляют деятельность по согласованию с командирами воинских формирований на основании соглашений о сотрудничестве между РПЦ и и военными.
Должно быть и законодательное регулирование деятельности военного духовенства, поскольку священнослужители тоже рискуют своими жизнями, кто-то из них погиб, говорит Макаркин. По его словам, сейчас есть священнослужители, которые постоянно находятся в военных частях, а есть те, кто в зону спецоперации отправляется в командировки по согласованию РПЦ с военным командованием. «На линии боевого соприкосновения военное духовенство РПЦ занимается обрядами – исповедует, причащает, может крестить, служит молебны и панихиды, выступает с проповедями», – говорит Макаркин, который замечает, что «на войне люди чаще обращаются к вере».
«Священники стали реальными участниками боевых действий в качестве духовной и идейной поддержки военнослужащих. Часть священников молится в окопах с солдатами, часть в зоне конфликта в больницах и в пунктах помощи всем желающим, да и просто служат в храмах на линии огня», – говорит религиовед Роман Лункин. По его словам, законодатели вместе с Московской патриархией стараются решить проблему статуса таких священников: «Уже несколько батюшек были убиты на линии боестолкновения, один стал Героем России. Парадокс в том, что институт военных капелланов, то есть ответственных за работу с верующими, был создан еще в 2010 г., но так и не заработал по настоящему. Только после 2022 г. появилось около 300 капелланов. Однако работает в зоне конфликта 2000 священников».
Между тем система Минобороны фактически не допускает внедрения военного духовенства как полноценного института в армии, поскольку это требует двойного подчинения – армейскому командованию и церкви, а кроме того, лишает в какой-то степени хлеба тех, кто сейчас отвечает за идеологию и патриотизм, рассказывает Лункин: «Именно поэтому капелланов в армии мало, но ветеранами они быть смогут. Срок в четыре месяца связан с минимальным сроком службы и для участников спецоперации. Остается большая проблема церковнослужителей, то есть людей без священного сана, мирян, которые помогают священникам в той же зоне конфликта – их также можно было включить и в этот законопроект, и в положения о волонтерах – участниках спецоперации».