L1 Фридмана купит норвежское добычное подразделение E.On за $1,6 млрд

Немецкий концерн E.On и DEA (контролируется L1 Михаила Фридмана) подписали соглашение о сделке, сообщила E.On. DEA получит 100% E.ON E&P Norge — норвежского подразделения E.On, которое ведет добычу и разведку в Северном море. Сумма сделки составит $1,6 млрд включая $0,1, которые находились на счетах норвежской компании на 1 января 2015 г. Сделка проходит в рамках диверсификации бизнеса и предоставит E.On гибкость в осуществлении стратегии. Аналогичное подразделение в Великобритании все еще изучается на предмет стратегической значимости. Анализировать возможную продажу норвежского бизнеса E.On начала в ноябре 2014 г.

"Это приобретение является первым шагом в новой стратегии роста DEA. DEA имеет доступ к существенным финансовым ресурсам, и я ожидаю, что компания продолжит инвестировать в норвежский континентальный шельф", - цитирует Financial Times заявление исполнительного председателя L1 Energy лорда Джона Брауна.

E.ON E&P Norge владеет добычными проектами в Северном море, включая доли в 43 лицензиях, в том числе 28% месторождения Skarv и 30% Njord. E.On решила продать эти активы, а также месторождения в Северном море и Алжире еще в прошлом году в надежде привлечь около $2 млрд, сообщало Reuters.

Норвежский бизнес отличается высокими производственными показателями и хорошей базой активов, в компании работают высококлассные профессионалы, отметил финдиректор E.On Майкл Сен, комментируя сделку (его слова приводит концерн). Он оценил сделку как крайне успешную и значительную в отрасли. Он уверен, что в будущем DEA на базе купленных активов построит «success story».

L1 была создана акционерами «Альфа-групп» в июне 2013 г. после продажи «Роснефти» доли в ТНК-BP. На долю владельцев L1 пришлось $13,86 млрд. Судя по всему, из этих денег потрачена пока лишь малая толика. Компания совершила лишь одну крупную сделку. В марте она купила нефтегазовую RWE Dea (сейчас переименована в DEA Deutsche Erdoel) за 5,1 млрд евро. Сделку одобрили все страны, где работает DEA, кроме Великобритании. Британские власти опасаются, что в отношении L1 или ее собственников могут быть введены санкции и это поставит под угрозу добычу газа на 11 участках DEA в Северном море (суммарно обеспечивают 3–5% добычи газа в стране и около трети – самой DEA), поэтому министерство энергетики страны дало L1 шесть месяцев на их продажу, иначе отзовет лицензию на них. Срок истекает 20 октября.

Добыча в британском секторе Северного моря сложнее, чем на норвежском шельфе, оценивал аналитик «Сбербанк CIB» Валерий Нестеров: «Норвежская часть менее выработана. Норвегия активно проводит мероприятия по поддержанию добычи, применяя современные технологии. Падения добычи там не ожидается». По его словам, отношение норвежского правительства к российским компаниям менее предвзятое и политизированное, чем в Великобритании.